Республика Святой Софии

Тем временем Казимир не спешил на помощь Новгороду. Прямой путь из Литвы к Новгороду шел через Псков, а этот город поддерживал в войне московского князя. Перед Казимиром стоял выбор — либо с боем прорываться через псковские земли, либо вести армию в обход Пскова, через владения ливонских рыцарей. Казимир обратился к магистру ливонцев за разрешением на проход литовских войск, но магистр после долгой проволочки отказал.

В Новгороде, переполненном беженцами, между тем стало не хватать хлеба. Отсутствие запасов можно отчасти объяснить и торговой блокадой со стороны Ганзы. Войска великого князя продолжали разорять Новгородские волости.

И Новгород запросил мира — 11 августа 1471 г. между Иваном III и новгородским правительством был подписан мирный договор. В Новгородской повести о походе Ивана III процесс заключения мирного договора изложен кратко: «Езди наречений владыка Феофил с посадники новгородцкими и с житьими людми на Коростын и докончал мир с князем великим; и даша князю великому Ивану Васильевичю новгородци полшестенацать тысячи рублев, и целоваша новгородци крест князю великому, што за короля новгородцем не задаватися и очицев из Литвы не приимать; а все то богу попущающу грех ради наших» [1088].

В Московской повести о походе Ивана III приезд новгородских послов и последующие события изложены более подробно. Интересно, что прием новгородцев великим князем во многом был построен по образцу, принятому у ордынских царей. «А в той же день на усть Шолоны в судех озером Ильменем нареченный Феофил с посадники и с тысяцскими и с житьими людьми со всех конец, и начяшя преже бити челом князем и бояром, и воеводам великого князя, чтобы печаловалися братьи великого князя, а они бы печаловалися брату своему великому князю, да и сами бы бояре печаловалися. Бояре же пришед с ними, бишя челом братьи великого князя, братья же великого князя… и бояре их биша за них челом великому князю. Князь же велики их деля пожаловал, велел тому нареченному черньцю Феофилу, и посадником, и тысячким, и прочим быти к себе на очи. Они же вшед к великому князю и начяша бити челом о своем преступлении и что руку противу его подняли, чтобы пожаловал осподарь, смиловался над ними, възвратил бы гнев свой не их ради челом битьа, но свое бо благосердие показал и согрешающим, не велел бы боле того казнити, и грабити, и жещи, и пленити. Милосердовав же, князь великий показа к ним милость свою и прият челобитье их, утоли гнев свой, и в той час повеле престати жечи и пленити, плен, которой туто есть, отпустити, а которай отслан и отведен, и тех отдати» [1089].

Согласно «Словесам избранным», митрополит Филипп в это время прислал великому князю грамоту «со многим прощением и молением и челобитием печалуяся о душах многих православных людей, даже и тишины ради хрестиянския, писа о сих: „Имет, господине, бити челом тебе отчина твоя Великии Новгород, и ты бы, господине и сын, князь велики, пожаловал о них, смиловался Господа ради, а их бы еси челобитие приял; а яз тебе, своего господина и сына, благословляю“» [1090].

Митрополит, ходатайствуя за новгородцев, явно заботился о том, чтобы великий князь «не перегнул палку» и не подтолкнул Новгород к действительной измене православию.

Мир обошелся Новгороду очень дорого. Кроме 16 тысяч рублей и подарков родственникам и боярам великого князя, новгородцы понесли неисчислимые убытки — «вся их земля Новгородцкая грозою государя великого князя воеванна и выжжена, лучши людми выбита, и вытравлена вся и опустошенна, чего над ними от века не бывало» [1091].

Видимо, зверства, сотворенные над новгородцами войсками московского князя, так потрясли современников, что автору «Словес избранных» пришлось оправдывать Ивана Васильевича: «А то все зло и пагуба их (новгородцев. — О.К.) сталося им от самех их, за их лукавство и неправду и за их отступления к Латынству, их жо прелестники лукавыми людми изменникы; и та земская их беда и вся людцкая кровь да будет изысканна от Бога Вседержителя, по писанному: Господи! Зачинающих рать погуби. И то все на тех главах на изменных и на их душах, в сем веце и в будущем, аминь» [1092].

Жестокость свойственна войне. Но обычно при описании войн с единоверцами летописцы не акцентировали внимание на подобных жестокостях. В Московской повести о походе Ивана III на Новгород описывается война с вероотступниками, и поэтому одобряются любые действия против них.

Поход великого князя на Новгород был феодальной экспансией сильного растущего государства против слабого соседа. Оправдывать действия великого князя у его современников не было бы нужды, если бы его действия были законными по понятиям того времени. Однако Новгород не входил в состав Московского великого княжества. Новгородцы тоже защищали свою «старину», привилегии, дарованные им предками того же Ивана III. Поэтому главным оправданием военного похода для современников стало «отпадение» новгородцев от православия.