Республика воров

– А как вы думаете, почему я поделилась с вами своими секретами? – Архидонна вздохнула, будто терпеливый учитель, в очередной раз повторяющий урок нерадивому ученику. – Я рассказала вам о своих способностях, о своих собратьях… По-вашему, мне просто поговорить захотелось? Или вы решили, что вы один такой особенный? Нет, вы мне действительно нужны как ставленник в пятилетней игре, но я привезла вас в Картен еще и для того, чтобы лучше вас узнать. Чтобы понять, можно ли вам объяснить, кто вы такой.

– Жестокие у вас игры, – пробормотал Локк.

– Поймите, вы до сих пор в некотором роде один из нас. Нас с вами связывают определенные обязательства. Я должна сказать вам правду. Если бы вы не решили возобновить свои прежние отношения, я бы этого сейчас не сделала. Но раз уж так вышло, то вы оба имеете право знать истинное положение дел. – Терпение осторожно коснулась руки Сабеты. – Видите ли, мне известно, почему он всю жизнь грезит о рыжеволо…

– Прекратите! – Сабета, отдернув руку, отступила подальше и от архидонны, и от Локка. – Хватит. Я больше ничего слышать не желаю.

– Не верь ей, это все неправда! – умоляюще произнес Локк.

– Когда совпадений чересчур много, они превращаются в доказательства. А доказательства невозможно оставлять без внимания.

– Да замолчите же вы! – воскликнула Сабета. – Локк, я не… Я не знаю, что и думать. Я ничего не понимаю…

– Ты ей веришь?! Веришь, да?! Я же вижу… – Изумление Локка мгновенно сменилось гневом; смятенные чувства требовали немедленного выхода, и он, сам того не сознавая, неосмотрительно выплеснул долго сдерживаемое раздражение на первого попавшегося: – После всего, что с нами произошло, после всего, что мы пережили… Ты ей поверила?! Да как ты могла?!

– Ты мне рассказывал, что имя у какого-то моряка позаимствовал, оно тебе якобы понравилось… – напомнила ему Сабета. – Ты сам в это верил? И сейчас веришь? Откуда тебе знать, выдумки это или нет? Может, все это за тебя кто-то выдумал, а ты теперь чьи-то выдумки повторяешь…

– Да как ты смеешь?! Как ты вообще можешь такое говорить?! – Гнев раскаленным клинком полоснул по сердцу Локка. – Ты меня бросила! Ты мной помыкала, как хотела! Ты меня опоила – а я все равно к тебе возвращаюсь, раз за разом, как дурак. А теперь, стоило этой картенской ведьме какой-то хрени наговорить с три короба, ты на меня смотришь, будто я вообще с неба свалился. Ох, погоди… тьфу ты…

Стыд и способность соображать вернулись к Локку, как обычно, с запозданием, будто гости, явившиеся на вечеринку к шапочному разбору. Щеки Сабеты запылали, она открыла рот, но так ничего и не сказала, а просто повернулась с изящной решительностью разгневанной женщины, распахнула балконную дверь и исчезла в сумраке дворца.

Локк, оглушенный барабанной дробью, гулко стучавшей в висках, посмотрел вслед Сабете, потом схватил серебряную чашу с охлажденным вином, взревел и шваркнул ее о дубовый стол. Яства разлетелись во все стороны, вперемешку с осколками стекла. Ледышки и брызги вина попали на жаровню, над которой с шипением взметнулись клубы пара.

– Благодарю вас, Терпение, за познавательный рассказ! – Он пинком отправил осколок бутылки за край балкона. – И за вашу бесконечную доброту, заботу и ласку…

– Я обязана была сказать вам правду, а не холить и лелеять. И оберегать вас от вашего вздорного нрава в мои обязанности тоже не входит. – Она снова накинула капюшон, и лицо ее скрыла тень. – Послушайте моего совета: ваша манера ухаживать за женщинами обеспечит вам одинокую жизнь.

– Да гори оно все огнем! – выкрикнул Локк, сожалея, что ненароком разбил единственную припасенную бутылку вина.

– Мы с вами об этом еще поговорим, – вздохнула Терпение. – А когда пройдут выборы, то обсудим, что делать дальше.

– Я не верю ни единому вашему слову, – прошептал Локк, понимая, что слова его звучат неубедительно.

– Вы не поверили, когда я сказала, что в Тал-Верраре спасла вам жизнь исключительно потому, что мне было совестно. Теперь я говорю, что спасла вам жизнь потому, что мне это было выгодно, но и в это вы верить отказываетесь. Неужели ваша дерзость настолько беспримерна, что даже логику вы применяете избирательно, лишь в том случае, если она приводит к удобным для вас умозаключениям? Несомненно, вы вольны поверить в то, что крохами истины, которые стали известны вам, мы поделимся с обычным человеком. А еще вы вольны раскрыть глаза и признать, что мы даем вам возможность не только узнать секреты своего происхождения, но и искупить вину за совершенное тягчайшее преступление – ведь в теле своей жертвы вы будете пребывать до самой смерти.

Локк молчал, не сводя глаз с остатков несостоявшейся трапезы; подумать только, всего четверть часа назад он собирался готовить ужин.