Республика воров

Во дворе у таверны госпожи Глориано труппа завершала последние приготовления к торжественному шествию. Впереди горделиво выступали три черных скакуна, позаимствованные из конюшни барона, в роскошном убранстве геральдических цветов рода Булидаци, под седлами с алыми чепраками, шитыми серебром. На первой лошади, которую Шанталь вела в поводу, в дамском седле восседала Сабета. За ними следовала лошадь Андрассия, ведомая Эшаком, и заключал процессию Монкрейн – его коня держал под уздцы Алондо. Все актеры были наряжены в костюмы персонажей пиесы, а Эшак, с лицом, закрытым холщовой маской, кутался в просторную накидку с капюшоном. Все изнывали от жары, но ничего другого не оставалось.

Жан и Дженора управляли парой лошадей, впряженных в телегу, украшенную алыми и серебристыми полотнищами. В телеге, под грудой костюмов и бутафорского реквизита, лежал труп барона, обмазанный благовонными притираниями и тщательно обернутый в саван. Галдо шел за телегой, жонглируя раскаленными алхимическими шариками, испускавшими багровые струи дыма, а Локк с Бертом выступали во главе процессии, размахивая алыми стягами.

Брего, недовольно ворча, наконец ушел.

Кало забрался на телегу и заорал во все горло:

Эй, э-ге-гей! Собирайтесь поскорей!
Нынче милостью богов
вас избавят от трудов!
Ждет вас представление
всем на удивление!

Он спрыгнул с телеги, перекувыркнувшись в воздухе, приземлился, ловко перехватил дымящиеся алхимические шары у брата и продолжил жонглировать как ни в чем не бывало.

Галдо, вскочив на телегу, возвестил:

– Наконец-то, любезные горожане, труппа Монкрейна и Булидаци возвращается на сцену «Старой жемчужины». Приходите на представление, не пожалеете! Лучшего развлечения и представить нельзя! Не пропустите! Вам невероятно повезло! Над теми, кто не увидит нашего спектакля, будут насмехаться все приятели! От тех глупцов, кто не явится в театр, с презрением отвернутся возлюбленные! Вам выпала исключительная возможность услышать голос легендарного Джасмера Монкрейна, величайшего эспарского актера! Своими глазами увидеть прекрасную госпожу Верену Галанте, похитительницу сердец, и несравненную Шанталь Коуцу, владычицу ваших грез!

Кало и Галдо продолжали разглагольствовать и на все лады расхваливать спектакль и актеров труппы. Процессия с неспешной торжественностью шествовала по улицам Эспары, а в небе, затянутом полупрозрачным покровом облаков, сияло жаркое летнее солнце. После полудня его лучи ярко осветят сцену, и в палящий зной актерам будет нелегко.

3

Ярко-зеленый стяг Эспары развевался на высоком столбе перед театром «Старая жемчужина». Из объяснений Алондо Локк знал, что перед спектаклями на площади у театра, будто на рынке, всегда собирались мелкие торговцы и разносчики, лекари и шарлатаны всех мастей, фигляры и менестрели, но ближе чем на десять шагов к стенам самого театра подпускали только тех, кто заплатил графскому церемониймейстеру за право установить там свой прилавок.

– А вы смышленее курицы? – вопила какая-то встрепанная старуха, взгромоздив сонную наседку себе на голову; у ног старухи лежала деревянная дощечка, испещренная цифрами и загадочными символами. – Померьтесь смекалкой с куриными мозгами! Делайте ставки! За один коппин узнаете, кто умнее! Вы смышленее курицы?

Увы, раздумывать об этом у Локка не было времени. Актеры чинно прошествовали мимо. За старухой толпились разносчики пива с бочонками, увешанными деревянными кружками, золотари с помойными ведрами и черпаками, жонглеры, ловкие и не очень, лютнисты и барабанщики, шалмейщики и дудочники… На голове у каждого была повязка с прикрепленным к ней клочком бумаги, в знак того, что они уплатили за место. Чуть поодаль на складных столах или просто на земле раскладывали свои нехитрые товары гончары и лудильщики, сапожники и портные.

– Богохульники! Святотатцы! Осквернители священного праха предков! Да лишат вас голоса всемогущие боги! Да отвратят любопытных от мерзопакостного действа! – заорал какой-то изможденный человек в бурой рясе; лицо и руки его покрывали многочисленные шрамы, свидетельствовавшие о пристрастии к усмирению плоти. – Вы тревожите неупокоенные души Салерия, Аурина и Амадины! Ваше гнусное представление надругается над их памятью! Мертвые не прощают скверны! Да охранят боги Эспару и да спасут ее от…

От чего именно богам требуется спасать Эспару, осталось неизвестным: Бертран тычком отправил разгневанного обличителя в толпу, и тот растянулся под ногами людей, которые, впрочем, нисколько не разделяли его возмущения.

Наконец показалось деревянное ограждение в десяти шагах от стен, вдоль которого деловито расхаживали констебли, вооруженные дубинками. За оградой виднелись палатки торговцев побогаче. У входа в театр свирепого вида женщина в алом кожаном доспехе и широкополой шляпе зорко оглядывала толпу. Два ее помощника принимали у желающих деньги за спектакль.