Республика воров

Беззуб трепыхаться перестал, зато начал истерически всхлипывать. Один из желтокурточников, пожилой, с исполосованным шрамами лицом, окинул мальчишку презрительным взглядом и спросил Бет:

– Вы тут без родителей, что ли?

– Нас матушка послала, – ответила она. – Хотела, чтобы мы своими глазами увидели, к чему приводит лень, непослушание и дурная компания.

– Мудрая женщина. Повешение – оно всегда вразумляет. А сама-то она где?

– Матушка наша обычно ни одной казни не пропускает, – сказала Бет и смущенно понизила голос: – Только ей сегодня нездоровится… Животом скорбная, весь день в нужном чулане си…

– Ну тогда конечно, причина уважительная, – хмыкнул констебль. – Да ниспошлют ей боги здоровьичка. А вот этого губошлепа в Покаянный день из дому лучше не выпускать.

– Да-да, ваша честь, – с поклоном ответила Бет. – Дома его порка ждет, уж это я вам обещаю, матушка расстарается.

– Вот и ступайте восвояси. Нечего здесь балаган устраивать.

– Уже уходим, ваша честь.

Констебли смешались с толпой. Бет соскользнула с парапета – весьма неуклюже, потому что одной рукой все еще держала Беззуба, а в другую мертвой хваткой вцепился Тэм; хоть он и не орал во время казни, но смертельно побледнел, а в глазах стояли слезы. Локк облизнул губы шершавым языком – от пристальных взглядов желтокурточников во рту пересохло.

– Ну, пошли отсюда, – велела Бет. – Представление окончено, смотреть больше не на что.

8

На обратном пути, пробираясь сквозь лес сюртучных фалд, ног и животов, Локк, чтобы не отстать, с восторгом ухватился за подол рубахи Бет – и не знал, радоваться или огорчаться, сообразив, что она не обращает на это ни малейшего внимания. Бет снова привела их в парк Мара-Каморрацца, где в тени раскидистых деревьев царили тишина и покой, всего в сорока ярдах от шумной толпы. В первом же укромном уголке она тычком усадила Тэма и Беззуба на землю.

– Вы меня на весь Сумеречный холм опозорить решили, межеумки? О боги, если кто из наших это видел, стыда не оберешься.

– Я не хотел, – заныл Беззуб. – Только их… только они ведь померли…

– А ты как думал? Конечно померли. Их затем и повесили, урод несчастный! – Бет ухватила в горсть рубаху на груди, а затем со вздохом сказала: – Ладно, приводите себя в порядок. Время не ждет. Прежде чем на Сумеречный холм возвращаться, каждый из вас должен что-нибудь украсть – кошелек или еще какую цацку.

Беззуб снова зарыдал, повалился наземь и запихнул в рот кулак.

– Да не могу я, – затравленно произнес Тэм. – Вот что хочешь делай, Бет, только я не могу. Меня сразу же поймают.

– Значит, спать тебе сегодня с пустым брюхом, – напомнила Бет.

– А мне все равно, – устало вздохнул он. – Веди меня назад.

– Ну что мне с вами делать?! – Бет потерла глаза. – Если вы с пустыми руками вернетесь, мне не меньше вашего достанется, ясно вам?

– Так ты ж домушница, – буркнул Тэм. – У вас жизнь легкая…

– Ага, легче не бывает, – вздохнула Бет. – Значит, так, давайте соберитесь с силами и…

– Не могу я! Не могу… не могу…

Локк сообразил, что настал его звездный час. На набережной Бет их всех от беды спасла, а теперь пришло время оказать ей такую же услугу. Локк улыбнулся, представив, как она удивится и обрадуется, выпрямился во весь свой невеликий рост и многозначительно кашлянул.

Бет, словно бы забыв о его присутствии, снова обратилась к Тэму:

– Не ерепенься, недотыка! Чего-нибудь хватанешь, а не хватанешь, так заманишь, товарищам хватать будет сподручнее. Ничего другого я тебе предложить не…

Локк кашлянул еще раз и нерешительно произнес:

– А вот я…

– О боги, тебе чего надо?

– Я могу с ними поделиться, – сказал Локк.

– Чем? – Бет стремительно обернулась к нему. – Что ты там бормочешь?

Локк запустил руку за пазуху и вытащил два кожаных кошелька и почти чистый носовой платок тончайшего шелка.

– Вот, три штуки – по одной на каждого, – пояснил он. – Как и было велено. Теперь можно и домой возвращаться.

– Ты когда успел все это натырить?

– В толпе, по пути, – смущенно признался Локк. – Ты за Беззубом присматривала, вот и не заметила.

– А что, я тебе сказала, что пора карманы щипать?

– Нет. Но ты ведь и не запрещала…

– Ах ты…

– Что ж теперь, возвращать их, что ли? – недовольно буркнул Локк.

– Не дерзи! О боги, теперь и этот губы надул! – воскликнула Бет, присела на корточки и взяла Локка за плечи.

От ее близости Локк непроизвольно затрясся всем телом.

– Что ты? Что с тобой? – встревожилась Бет.

– Ничего, – сказал Локк. – Ничего страшного.

– Ох, тебя не поймешь! – Она покосилась на Тэма и Беззуба. – От вас троих одни несчастья. Двое от работы отлынивают, а третий без приказа на ходу подметки срезает. И что мне с вами делать? – вздохнула Бет и взяла у Локка кошельки и платок.

От прикосновения ее пальцев Локк снова задрожал.

Бет, прищурившись, окинула его внимательным взглядом:

– Ты с утра головой приложился?

– Ага.

– Кто тебя так?

– Я сам. Упал ненароком.

– Ага, сам упал.

– Честное слово!

– Как бы сотрясения не было… Да ты, часом, не заболел? Вон как дрожишь…

– Не-а, я здоров.