Республиканец

— Это же были его люди, он сам их назначал на эти посты, да и компромата на нынешнюю верхушку Токора он накопил немало. А то, что без внешней поддержки не обойдется, сразу было ясно, его и в отставку отправили за прокоалиционный уклон во внешней политике, что не вязалось с традиционным токорским нейтралитетом. Желтая пресса писала об этом открыто, ссылки на статьи есть в рапорте. Коалиция была кровно заинтересована в его возвращении. А для того чтобы войти в качестве защитников, им нужна была внешняя угроза.

— И страшная Республика подходила на эту роль лучше всего, — продолжил начальник штаба.

— Совершенно верно, оставалось только всех убедить в этом. Тогда и началось усиление напряженности. Республика не могла не отреагировать. Появление разведывательного корабля, набитого соответствующей аппаратурой и замаскированного под обычный сторожевик, да еще и проявляющего такую активность, — что может быть лучшим доказательством готовящейся агрессии?

— Да-а, провели меня как пацана, — покаялся вице-адмирал. — Продолжайте, слушаю вас.

— Да, собственно, все. Дальше следует вооруженная провокация, и для отражения предстоящего вторжения Республики в систему прибывает дружественный астенский флот, а дальше уже дело техники. Когда провокации не удались, они решили действовать напрямую, дальше ждать было бессмысленно и опасно. В заговор было посвящено слишком много народа, информация не могла не утечь. Разрешите вопрос, господин вице-адмирал?

— Спрашивайте.

— Как вам удалось угадать момент начала вторжения?

— Никак. После первой провокации мы перебросили флот к Токору и двое суток ждали вторжения рядом с системой за пределами действия средств обнаружения. И установленных на вашем сторожевике в том числе. Как только появились первые признаки вторжения, немедленно начали движение.

— Вы сильно рисковали, господин вице-адмирал. Если бы флот обнаружили…

— Кто не рискует, у того грудь в крестах. А как вы относитесь к работе в аналитическом отделе штаба?

— Отрицательно, господин вице-адмирал.

— Забыл, что спрашиваю человека, отдавшего предпочтение диверсионному батальону вместо офицерского резерва. А жаль, никто из этих яйцеголовых не смог связать отставку премьера с дальнейшими событиями. Дармоеды. Хорошо, вы свободны. Да, уберите буквы «и. о.» из своей должности, сторожевик ваш, заслужили.

* * *

Третий день «Сокол» под номером двадцать два, как и вся эскадра, болтался в системе. Несмотря на то что коды астенцев и токорцев расколоть не удалось, применение корабля радиоэлектронной разведки было признано успешным. Записи перехваченных переговоров и телеметрии, наложенные на схемы маневрирования кораблей, давали криптоаналитикам хорошую базу для дальнейшей работы. Подобными перехватами занимались и раньше, но для флотских связистов это было не единственной и далеко не главной задачей, а в бою на это просто не хватало времени. Поэтому решили держать при эскадре специальный корабль радиоэлектронной разведки.

Адмирал Кагершем вместе с начальником штаба убыли на Варен для согласования с армейским командованием вопросов совместной обороны свежезахваченной планеты. В центральном посту сторожевика царили тишина и спокойствие. Его недавно утвержденный в должности командир был выдернут из нирваны вызовом оператора радиолектронных систем.

— Что там у вас?

— Нами только что был принят сигнал.

— Ну, и?

— Удалось декодировать только часть сигнала, она содержит код СОС. Помехи носят искусственный характер, кто-то целенаправленно глушит сигнал.

Переходить к активной деятельности очень не хотелось.

— Свяжитесь с другими кораблями, может, его еще кто-то принял.

Через две минуты оператор снова начал надоедать своему командиру:

— Сигнал был принят многими, но декодировать его смогли только мы, у нас аппаратура лучше.

— Направление засекли?

— Только приблизительно, сигнал был слабый и длительность всего ничего.

Пришлось беспокоить дежурного офицера в штабе эскадры. Тот не рискнул брать ответственность на себя и связался с командующим.

— Что-то интересное? — спросил Кагершема начальник штаба.

— «Сокол» двадцать два принял сигнал бедствия, но слабый и неустойчивый. Может, отправим кого-нибудь? Пусть глянут.

— А если пустышку тянем?

— А если нет? Может, там имперский рейдер кого-то гоняет.

— Сам засек, пусть сам и идет.

— Логично, но если там действительно рейдер… У Дескина просто дар влезать во всякие истории со стрельбой.

— Тогда пусть идут вдвоем с «Орлом», заодно и разомнутся, а то застоялись в последнее время.

Республиканская пара уже несколько часов двигалась по направлению, с которого пришел сигнал. Еще два раза удалось поймать СОС, каждый раз все четче. По сигналу корректировали курс и шли дальше. Наконец на экранах появилась первая отметка, за ней вторая. Первая, крупная, убегала, вторая, поменьше, догоняла. Картина прояснилась: рейдер догоняет транспорт и глушит его сигнал. Республиканские корабли приготовились к бою.

— Цель сзади сто сорок, выше сто восемьдесят! — доложил оператор.

Одного взгляда на экран хватило, чтобы понять — засада.

— Связь с командиром крейсера.