Республиканцы: от Никсона к Рейгану

Менявшиеся настроения буржуазии в полной мере отразились во внешней и военной политике администрации Форда. С одной стороны, видя важность политики разрядки в ослаблении угрозы ядерной войны, президент стремился сохранить структуру переговоров по этой ключевой проблеме советско-американских отношений, с другой — республиканская администрация уже предпринимала очевидную попытку скорректировать подход США к разрядке с консервативных позиций. Поэтому политику правительства Форда в отношении СССР часто называли "двухколейной".

Политический диалог между СССР и США продолжался. Большое позитивное значение для поиска мер по устранению угрозы войны и прекращению гонки вооружений имела Владивостокская встреча на высшем уровне в ноябре 1974 г. В подписанном совместном советско-американском заявлении было подтверждено намерение сторон до конца 1975 г. подготовить новое соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2). Стороны конкретно договорились, что СССР и США будут иметь по 2400 носителей стратегического оружия, включая МБР наземного базирования, БРПЛ, баллистические ракеты "воздух— земля", стратегические бомбардировщики, крылатые ракеты. Было согласовано также, что из общего числа носителей стратегического оружия СССР и США будут иметь по 1320 ракет с РГЧ индивидуального наведения^м.

Поиск взаимоприемлемых решений шел и по другим аспектам разоружения. В марте 1975 г. в силу вступила Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления бактериологического (токсичного) оружия и об уничтожении уже имевшихся запасов. Обсуждались вопросы, связанные со взаимным сокращением вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, проблемой нераспространения ядерного оружия. 28 мая 1976 г. был подписан Договор между СССР и США о подземных ядерных взрывах в мирных целях и протокол к нему, дополнившие советско-американский Договор о подземных испытаниях ядерного оружия от 3 июля 1974 г.

Ярким свидетельством возможностей сотрудничества между двумя странами в решении сложнейших научно-технических задач явился совместный космический полет и стыковка кораблей "Союз" и "Аполлон" в июле 1975 г.

Важный вклад в дело европейской безопасности внесли контакты между СССР и США, способствовавшие прогрессу Общеевропейского совещания и его завершению на высшем уровне в Хельсинки в 1975 г.

Однако и нарастание негативных тенденций в советско-американских отношениях было уже налицо. Приспосабливаясь к усилению давления справа, со стороны республиканских ультра и внепартийных антиразрядочных групп и организаций, представители администрации, включая и Г. Киссинджера, стали наряду с оправданием политики Никсона — Форда высказывать "разочарование в разрядке". При этом они ссылались на мнимые нарушения ее "правил" Советским Союзом, на вступление его в некую стадию "глобальной империалистической экспансии". В апреле 1975 г. Форд вводит в лексикон администрации тезис о "недопустимости односторонней разрядки", дающей якобы явные преимущества Советскому Союзу.

В республиканской партии стремительно сужался круг политиков, выступавших за взаимовыгодное и конструктивное сотрудничество с СССР. В сенате последовательными сторонниками разрядки оставались по существу лишь Ч. Метайес и Ч. Перси.

В условиях когда само правительство США лило воду на мельницу ультраконсерваторов, невозможно было удержать последних от фронтального наступления на политику разрядки международной напряженности.

Первый удар был нанесен по нормализации торгово-экономических отношений. Конгресс в 1974 г. по инициативе ведущего "ястреба" "сенатора от Боинга" — Г. Джексона принимает поправку, которая обусловливала предоставление СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле и кредитах по государственной линии изменением советской эмиграционной практики. У администрации Форда хватило здравого смысла, чтобы понять всю пагубность этого беспрецедентного по наглости и бесперспективного требования для оздоровления международной обстановки. "Режим наибольшего благоприятствования не означает предоставления специальных привилегий СССР, у нас есть подобные соглашения более чем с сотней стран, — справедливо подчеркивал Г. Киссинджер. — Ввести его — это значит устранить дискриминационные барьеры времен холодной войны… Прибыли от торговли — это не улица с односторонним движением. Либо действуют законы взаимной выгоды в торговле, либо торговли вообще не будет"⁵⁵. Многие республиканцы, памятуя опыт истории, осознавали, что дискриминационные меры в торговле с СССР никогда и никому не приносили и не принесут политической выгоды. "Мы не можем позволить себе роскошь заблуждаться, будто мы в состоянии изолировать Советский Союз от торговли с крупнейшими государствами мира и посредством этого вынудить его отказаться от идеологического единоборства. Советский Союз… может спокойно обойтись и без нас"⁵⁶.