Реставрация в России

Такое впечатление, что ходом боевых действий дирижирует какой-то оголтелый тип, который сам не знает, что ему надо. Или, наоборот, очень хорошо это знает, но его “надо” очень далеко от тех целей, которые публично декларируют власти»47).

Журналисты «Московского комсомольца» были убеждены, что на самом деле за войной в Чечне скрывалась борьба за контроль над транспортировкой каспийской нефти. Эффективный контроль над Чечней требовался для обеспечения «северного транзитного маршрута» через Россию (либо по старой советской трубе, идущей под чеченской территорией, либо по новому трубопроводу через Дагестан). Изменения в поведении российских военных на Кавказе странным образом совпадали с изменением обстановки вокруг «Каспийского проекта». В конечном счете, однако, Россия проиграла конкурентам. Во время европейского саммита Стамбуле 18-19 ноября Азербайджан при посредничестве США подписал соглашение с Грузией и Турцией о строительстве трубопровода по «южному маршруту». Тем самым война в Чечне была проиграна вне зависимости от того, как складывалась обстановка на поле боя.

С точки зрения борьбы за каспийскую нефть продолжение боевых действий отныне теряло всякий смысл. Но война имеет собственную инерцию и логику, особенно для генералов, журналистов и политиков, которые сделали ставку на «победоносный поход». Кровопролитие должно было продолжаться просто потому, что уже никто не решался признать свои ошибки (и заплатить за это своей карьерой). К тому же в российских элитах наступило самоотравление пропагандой. Восторги интеллектуалов по поводу осенних «побед» превзошли даже бахвальство военных. Любопытно, что все «певцы» чеченской войны, не сговариваясь, запели не только об одном и том же, но даже одними и теми же словами. Стоило Чубайсу сказать про «возрождение» армии, как традиционно критиковавшая его «Независимая газета» написала, что «армия возрождается на глазах»48).

Показательно, что все эти восторженные репортажи писались в Москве за тысячи километров от линии огня, в то время как в самих войсках царили совершенно иные настроения. Но если солдаты и младшие офицеры в очередной раз задавались вопросом о том, зачем их послали умирать, генералы уже чувствовали себя победителями — если не в войне с чеченскими боевиками, то уж во всяком случае, в противоборстве с «неблагонадежными» журналистами. Пресса и телевидение соревновались в лести по отношению к военному начальству, расхваливали «грамотную подготовку» кампании, «о которой еще каких-нибудь полгода назад побоялись бы говорить даже самые активные сторонники силовой операции»49). Лишь немногие журналисты решались искренне писать о том, что видели на поле боя. Что хуже всего, спустя несколько месяцев генералы, похоже, начали верить собственному вранью, убедив себя, что все идет превосходно и их стратегический замысел гениален. А это было залогом новых грубых ошибок.

Путинщина

Российскому начальству мир в Чечне в 2000 г. не был нужен. Военная победа тоже была не обязательна. Требовались репортажи о победах. Ссылки на эти победы позволяли объяснить фантастические рейтинги Путина, а затем прикрыть этими рейтингами сомнительные результаты выборов. Беда лишь в том, что события на Кавказе развивались по собственной логике, независимо от замыслов кремлевских пропагандистов. В итоге мы получили бессмысленную бойню, оборачивающуюся дипломатической катастрофой. Сделав первый выстрел, Россия уже потерпела тяжелейшее поражение в геополитическом плане. Начнем с того, что война в Чечне, судя по социологическим опросам, стала главным фактором, отталкивающим белорусов от союза с Россией. В братской республике не хотели получать цинковые гробы с Кавказа. Та же война поссорила Россию с мусульманскими государствами и вызвала ненависть к нам в странах «третьего мира». Наши «патриоты» — по сути расисты, они уверены, что нам никто не нужен — сами с усами. Они все еще живут в XIX веке, не сознавая, что американскому давлению можно сегодня противостоять, только найдя партнеров в других странах «периферии». И наконец, Россия помогла западным политикам «отмыться» после Косова. Только стали поступать сообщения о масштабах натовского вранья, только публика в Европе заметила, что после «победы» в Косове продолжаются этнические чистки, как появилась новая тема, куда более впечатляющая: война в Чечне. Разумеется, никакого морального права ругать «русских» у западных политиков нет. Но непонятно, чему мы так радуемся? Если мой сосед, который меня ругает, сам вор и убийца, значит ли это, что я получаю моральное право грабить и убивать?

Уже к декабрю 1999 г. стало ясно: если война не закончится настоящей, не виртуальной победой в течение ближайших двух-трех месяцев, дипломатическое и моральное поражение дополнится политическим. Олигархия, сделавшая ставку на Путина, должна была консолидировать политический режим в кратчайшие сроки, чтобы затем никакие военные поражения уже не могли пошатнуть ее власть.