Реставрация в России

Команде Путина удалось подавить оппозицию в электронных средствах массовой информации — но какой ценой? Телевидению все меньше верят. Ельцин был в состоянии даже массовое недовольство войной повернуть себе на пользу, когда пресса, укрепившая свой авторитет на антивоенной кампании, принялась потом накачивать рейтинг президента. У Путина все может получиться строго наоборот. Заткнув рот своим оппонентам, он лишился всякой возможности управлять общественным мнением в условиях, когда пропагандистская ложь выходит на поверхность.

Гроздья гнева

Экономические трудности предопределяют новую волну социального кризиса. И здесь мы тоже сталкиваемся со специфической новой ситуацией. В период 1994-98 гг. рабочее движение находилось в полном упадке. Какой смысл бастовать, если предприятия все равно «лежат»? Но за два года экономического подъема начало расти стачечное движение. Более того, резко повысилась и его эффективность. Социологическая теория говорит, что рабочие выступления нарастают в период улучшения рыночной конъюнктуры и сокращаются в период спада, но наибольшей остроты классовая борьба достигает в моменты перехода от подъема к спаду. В такие моменты движение еще сохраняет «наступательную» инерцию, но одновременно сталкивается с новыми раздражителями. Переходя к более конкретным ситуациям, это можно сформулировать так: одно дело, когда люди привыкли, что им по полгода не платят зарплату, другое дело, когда они уже привыкли, что зарплату выплачивают в срок, а ее снова перестали платить. Последняя ситуация вызывает гораздо больший гнев.

Разумеется, когда массы людей одновременно в разных концах страны начинают делать примерно одно и то же, хочется привлечь на помощь теорию заговора. Так получается и на сей раз. Как только рабочие начинают бастовать, власти и журналисты начинают искать агитаторов, пытаться выяснить, кто из олигархов вложил деньги в рабочие протесты. На самом деле заговоры плетутся в Кремле и вокруг него. Управлять большими массами с помощью таких методов невозможно. Поскольку же нет и пресловутого субъективного фактора — ни в лице «авангардной партии», ни просто в виде рабочей партии, то процессы, скорее всего, окажутся вообще неуправляемыми.

В ходе предвыборной кампании четко выявилось, что режиму Путина возможны две оппозиции — либеральная, опирающаяся на идеологию прав человека и верховенство закона, и радикально демократическая, поднимающая знамя социальных прав и антиолигархической революции. Теоретические первую должен был сформировать Явлинский, а вторую — КПРФ Зюганова. На самом деле ни тот ни другой справиться с подобной задачей оказались не в состоянии, ибо российский либерализм бесперспективен, а КПРФ перестала быть левой партией.

Страх и карьеризм полностью парализовали официальную коммунистическую верхушку. С появлением в Кремле Путина окончательно становится ясно для всех, кто умеет думать, что КПРФ, по крайней мере в лице своего зюгановского руководства, никакая не левая партия и даже не оппозиция, а просто аппаратная клиентелла, теснейшим образом связанная с кремлевским истеблишментом. Зюгановщина — не только пугало для обывателей и интеллектуалов. Это своего рода «завал» на пути формирования современного социалистического движения в России. Другое дело, что лидерство Зюганова в компартии под вопросом, а само положение КПРФ ослабевает. Аппаратчики-прагматики уже готовы переходить к Путину-победителю. В лагерь Путина дезертировала и московская часть руководства комсомола. Немногие идейные коммунисты намерены бороться, если надо — с собственным аппаратом. Партия теряет позиции.

Парадоксальным образом, однако, эрозия КПРФ ведет не к ослаблению, а наоборот, к усилению левого фланга в обществе. Левые смогут показать, что именно они являются в условиях правого авторитарного режима наиболее последовательными демократами.

В качестве поучительного примера можно привести ситуацию в Саратове, где коммунисты традиционно получают около 30% голосов. В феврале-марте 2000 г. исход активистов из партии стал настолько массовым, что местная организация КПРФ просто не смогла собрать нужное количество подписей для выдвижения своего кандидата в губернаторы. В итоге пришлось обратиться к коммерческой структуре, которая ранее за деньги собирала подписи для Союза правых сил! Деньги были заплачены, но подписи оказались поддельными. В итоге кандидат КПРФ баллотироваться не смог. Зато внутрипартийная оппозиция выдвинула своего кандидата Игоря Караулова под маркой движения «За обновленный социализм». По мнению сторонников движения, «соглашательская и демагогическая политика Геннадия Зюганова превратила коммунистическую оппозицию в “карманную” партию Кремля»3).