Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

В каждую конкретную эпоху в каждом данном обществе люди по-своему владеют, пользуются и распоряжаются имуществом. Не в последнюю очередь это зависит от характера самого имущества. Есть существенная разница, например, в условиях владения, пользования и распоряжения инвентарем древнего пахаря и акциями современного аграрного предприятия. Здесь разные степени свободы и ограничений, разные механизмы реализации права и разрешения споров. Исторически отношения собственности постоянно усложняются, причем процесс этот происходит скачкообразно, через перерывы постепенности, создание качественно различающихся между собой типов частной собственности, как правило привязанных к тому или иному способу производства.

Общепризнанной особенностью российской экономики досоветского периода была многоукладность. На эту особенность обращали внимание многие, в т. ч. В. Ленин в своем «Развитии капитализма в России». Суть многоукладности заключалась в том, что новые, более сложные, формы частной собственности появлялись не вместо старых, а рядом с ними. Такое положение вещей во многом соответствовало описанным выше особенностям развития русской культуры в целом с ее вечными полутонами и полурешениями. Поэтому к концу XX века русская экономика напоминала антикварную лавку, где на одной полке можно было найти мотыгу славянского пахаря, косу некрасовского крестьянина и топор, которым чеховские герои вырубали вишневый сад.

Новые формы собственности с трудом отвоевывали себе экономическое пространство, осваивая углы, не занятые старыми формами. По их многообразию, как по кольцам на срезе дерева, можно было проследить логику эволюции экономики России. Ничего сверхъестественного в этой логике обнаружить не удастся. Развитие шло от примитивных форм собственности к более сложным. Только на Западе старые формы постепенно уходили в небытие под напором новых, а российская экономика представляла собой своеобразный музей под открытым небом, где по краям необъятного поля патриархальной собственности неолитического землепашца ютились делянки помещичьих латифундий и крестьянских хозяйств, заводи торгово-спекулятивного капитала и крохотные островки вполне современных (по тому времени) капиталистических предприятий.

Значение многоукладности досоветской экономики и ее последующего преодоления не понято и не оценено по достоинству. Сегодня существует много спекуляций на тему России, «которую мы потеряли». Ссылаются на какие-то прогнозы, экстраполировавшие на всю страну достижения в передовом секторе ее экономики, по которым выходило, что, не будь Октябрьского переворота, Россия бы стала великой экономической державой. При этом за основу берется механический расчет темпов роста, основанный на предположении о свободном развитии капиталистических форм собственности и замещении ими архаичных форм[47].

Но в том-то и дело, что к началу XX века дальнейший свободный рост капиталистической собственности в России был уже невозможен. Отношения внутри многоукладной экономики зашли в тупик. Капитализм в России освоил всю отведенную ему тогдашним обществом экономическую нишу и, не имея более пространства для роста, начал загнивать не развившись, как гибнет иногда эмбрион в утробе матери. С экономической точки зрения «октябрьская операция» была неизбежна, она должна была отсечь все выморочные формы собственности и высвободить место для современных. Спорить можно только о методах хирургического вмешательства. Однако вряд ли кто-то возьмется утверждать, что история оставляла тогда время для тщательного выбора хирурга и инструмента. Отрезали тем, что было под рукой. Под рукой был большевизм.

И здесь мы подходим к самому главному – к экономической сущности «социалистической» революции в России. Спустя столетие, имея уникальную возможность «судить по плодам», необходимо, наконец, отделить то, что революция о себе говорила, от того, что она реально сделала. Революция расчистила экономическое пространство для современных форм собственности, которые были и по своим базовым параметрам до сих пор остаются капиталистическими, т. е. основанными на инвестировании капиталов в создание предприятий, предполагающих использование современных технологий с целью получения прибыли. Именно такая экономика в конце концов и возникла в СССР, но с одним существенным уточнением – единственным субъектом капиталистической деятельности в обществе стало государство.

В экономическом смысле советский «социализм» был капитализмом с государством как монопольным инвестором и предпринимателем, управляющим корпорацией под названием «СССР».