Ресторан «Кумихо»

– Не знаю, можно ли рассказывать посторонним такие вещи. Но раз Досу работал здесь, и тем более теперь уже не работает, причем без всяких объяснений, думаю, будет лучше рассказать. Скорее всего, он не может прийти, потому что ухаживает за бабушкой в больнице. Она серьезно больна. – Он замолчал на минутку, чтобы облизать пересохшие губы.

– А еще, на самом деле… – Лицо Сучана, виднеющееся в прорези капюшона дождевика, скривилось. – Не знаю, слышал ли ты. Но раз ты знаешь, что мопед поломался, значит, и о том происшествии должен знать. Совсем недавно Доён… попал в аварию и… на мопеде… я должен был помешать ему… – всхлипывая, Сучан так и не смог договорить до конца.

Внезапно по щекам его потекли слезы, и он зарыдал. Это произошло так неожиданно, что я совсем растерялся. Дав волю слезам, мой друг уже не смог остановиться.

Как его утешить, чтобы он перестал реветь? Я просто молча наблюдал за ним, как это делал всегда, хотя его горестный вид отозвался в моей душе острой жалостью.

Сучан еще немного поревел, пока наконец с трудом не успокоился, и продолжил историю:

– В тот день, когда разбился Доён, его бабушка слегла. Она так рыдала в больнице при опознании, что упала в обморок. И до сих плохо себя чувствует. Мама ходила в больницу проведать ее, говорит, что она все время плачет и приговаривает, когда приходит в себя: «Доён, наш Доён…»

При слове «Доён» он опять начал всхлипывать.

Бабушка слегла от горя? Я не удержался и переспросил Сучана – настолько в это невозможно было поверить. Сучан кивнул. Не может быть. Просто не может быть. Ведь бабушка при виде меня повторяла как мантру: «Хоть бы глаза мои тебя не видели! Лучше бы ты не родился!» Когда она смотрела на меня, на ее лице отражалось столько неприязни! Я даже не сомневался, что моя смерть принесла ей облегчение.

Было от чего прийти в замешательство. Но Сучан не стал бы врать!

– Мама говорит, что бабушка Доёна периодически забывается, теряя связь с реальностью. Даже я скучаю по нему, а представь, каково ей? Нужно было помешать ему угнать мопед. Я так жалею, что не помешал ему, так жалею. – По щекам Сучана вновь потекли слезы.

Дружище, ты оказывается, еще тот нытик. А я думал, ты из тех, кто не плачет, ведь ты никогда не ревел, когда тебя избивал отец.

– Я скажу маме, что ты не взял деньги. Спасибо тебе. – Он прижал под мышкой контейнер со «Сливочной нежностью», наглухо застегнул дождевик и пониже натянул капюшон.

Нужно было сказать что-то вроде: «Чего уж там, не за что. Приходи еще, денег не возьму. Давай видеться почаще», – но я не мог вымолвить ни слова. Эмоции Сучана, упрекающего себя в том, что он не удержал меня от езды на мопеде, полностью передались мне. Я тоже захотел хорошенько выплакаться.

Сучан продолжал тихо бормотать, но для меня его тихий голос звучал громче всех других:

– Да, кстати, мопед не сильно поломался. Говорят, что Доён как будто обнимал его, словно хотел прикрыть, защитить своим телом. Мне кажется, что в тот миг Доён беспокоился обо мне, – что отец побьет меня, если мопед поломается. Да, наверняка. Не надо было так делать. Ну подумаешь, мопед, всегда можно купить новый. Для меня ведь Доён был дороже мопеда.

«Доён был дороже мопеда». Никто не говорил мне таких слов. Точнее, я даже не представлял себе, что услышу их от кого-то.

Признание Сучана шокировало меня так, будто огромный динозавр ударил меня по голове передней лапой. В груди что-то ухнуло, словно сердце упало в пятки. Я ощутил, как меня с головой накрыла волна какого-то незнакомого, загадочного чувства. Это ощущение было новым, но за короткий миг согрело меня.

– Аа-а-а, – зарыдал я неожиданно для себя самого, совсем не ко времени и не к месту, но остановиться и взять себя в руки не мог. Я спрятал лицо за раскрытыми ладонями.

Сучан растерялся от неожиданности.

– Прости, – повторял он без конца, даже не зная причину моей печали.

– Ничего. Это не из-за тебя. Я вспомнил про другое. – Я утер слезы с лица.

Сучан тоже украдкой смахнул слезы, оставившие следы на щеках:

– Ну я пойду. Да, кстати, если хочешь увидеться с Досу, сходи в больницу Халла. Его бабушка лежит там.

Сучан нырнул в потоки дождя, и я глядел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Надо было подружиться с ним. Вместе ходить в школу, вместе играть, вместе развозить курицу, вступаться за него, когда отец избивал его. Вот как надо было дружить с ним. Мы бы стали очень близки.

Сожаление о несбывшемся душило меня. Я долго думал о разных вещах, которые сейчас не имели никакого смысла. Нужно сказать Сучану, что он не виноват в моей смерти и сделать это как можно быстрее, ведь вскоре закончатся дни нашего пребывания здесь.

Я боялся, что он будет всю жизнь винить себя. Нельзя этого допустить. Это не его вина.

Долгожданная встреча