Ресторан «Кумихо». Кастинг для покойников

– Не знаю, какие у вас тут правила, но можно побыстрее? Эй, школьник, ты слишком много болтаешь. Можешь помолчать? Раз ты здесь, значит, так надо. Думаешь, что попал сюда случайно? Говорят же тебе, что ошибки быть не может. А раз нет ошибки, то перестань спорить. Лучше поскорее уйти от этих невежливых людей, которые со всеми на «ты». Эй, уважаемый, давайте побыстрее закончим с вашими правилами, и мы пойдем дальше, – высказался Мёнсик, без конца поправляя сползающие на нос очки в черной оправе. Его бицепсы, виднеющиеся из-под коротких рукавов рубашки, были чрезвычайно хорошо развиты. Я украдкой бросил взгляд на его лицо. Может, при жизни он был спортсменом?

– Как я уже говорил, вам будет так же сложно пройти по этой дороге, как верблюду пролезть в игольное ушко. Вам предстоит невероятно трудная процедура отбора. Только тот, кто выдержит это испытание, сможет продолжить путь.

– Пытаетесь запугать нас еще до того, как мы начнем? Интересно, каким же образом верблюд пролезет в игольное ушко? Раз вы говорите, что пройти отбор так трудно, что будет с теми, кто не пойдет дальше? Их отправят обратно в мир живых? – поинтересовался Мёнсик, перебив Мачона.

– Эк ты размечтался, голубчик! Это категорически невозможно. В том мире, где вы жили, время нельзя повернуть вспять. Вернуться вам не удастся. Те же из вас, кто не сможет пройти дальше, будут вечно скитаться здесь, в срединном пространстве между миром живых и видимым вдалеке царством мертвых. Блуждая по нему, вы можете снова получить шанс продолжить путь, и лишь получившие этот шанс смогут стать избранными. Бесчисленное множество душ вынуждены мыкаться здесь тысячи лет. Зная, какую боль они испытывают, я не могу остаться в стороне и потому пытаюсь помочь вам. Но мне неизвестно, сможет ли кто-нибудь из вас двинуться дальше. Возможно, пройдут все тринадцать, а возможно, никто. Путь будет открыт только для тех, кто успешно завершит кастинг. Это и есть здешнее правило.

– Что-о-о? Кастинг? Я, конечно, знаю, что в наши дни модно устраивать кастинги, но проводить его с покойниками? – возмутился Мёнсик. – Ну и ну! Это что-то новенькое. Мертвецы должны танцевать? Или петь? А с какой радости нам петь или танцевать? А-а, и еще раздеться не забыть! Вот это будет зрелище – дефиле покойников! Если бы у нас была такая счастливая судьба, чтобы песенки орать и плясать, нас бы сюда не занесло.

– Таков здешний порядок, – все так же категорично ответил Мачон. – Вы продолжите ваш путь, только если будете следовать правилам и пройдете отбор на тот свет.

– Минуточку! – Поднял руку один из попутчиков, все это время молча стоявший в стороне.

Он заметно выделялся среди нас, весь с головы до пят упакованный в дорогущие вещи всемирно известных брендов. Ремень, кроссовки, брюки, рубашка – все было фирменное. Лицо его выглядело удивительно ухоженным, без единого пятнышка – похоже, регулярно посещал косметолога. Я краем уха слышал его имя во время переклички, но сейчас не мог вспомнить.

– Ничего не поделаешь, придется пройти кастинг, раз это обязательное условие. Ведь порядок заведен для того, чтобы ему следовать, не так ли? Разве мы поем и танцуем только под хорошее настроение? Наш традиционный песенный жанр пхансори[2] выражает неизбывную печаль и глубокую боль. Лично я за прослушивание. По сравнению с какими-нибудь незнакомыми условиями пробы для меня более приемлемы. В наши дни прослушивания стали очень популярными. Как ни включишь телевизор, каждый день проходят кастинги среди певцов. Видимо, этот тренд и сюда добрался. Да, что ни говори, а популярность – это сила. Участники кастинга должны петь, верно? А какой жанр? Трот? А может быть, блюз? Рэп? Рок? Что я должен спеть? – поигрывая накачанными плечами, спросил попутчик в люксовых шмотках. Выражение его лица было крайне самоуверенным.

– Вы пройдете отбор, если заставите членов жюри прослезиться, – ответил Мачон.

– Вот я и спрашиваю, как довести до слез жюри? Какой песней можно добиться такого результата? – снова спросил пижон.

– Вы пройдете кастинг, если члены жюри расплачутся.

– Уф-ф… Так я ведь как раз об этом и спрашиваю. Что нужно сделать, чтобы они пустили слезу?

– Что угодно, лишь бы они расплакались, – в третий раз повторил Мачон.

На лице модника отразилось изумление.

– Мачон, если вы считаете, что мы поступили неправильно, умерев, и действительно хотите помочь, вы могли бы намекнуть, в каком жанре нам пробоваться. Кажется, вы не любите безответственных. Но с вашей стороны это действительно безответственно, – заявил интеллигент Чжиндо.

– Точно! Вот молодец! – Зааплодировал Мёнсик. – Вы правильно сказали, уважаемый!

При слове «уважаемый» Чжиндо бросил косой взгляд в его сторону. Видимо, ему не очень понравилось такое обращение.