Ресторан на краю Вселенной (перевод В.Филиппова)

Поскольку в данный момент он не был способен шевельнуть ни рукой, ни ногой из-за тупой пульсирующей головной боли, он решил не вставать, а подумать лежа. Вот ведь в чем беда со средствами передвижения, думал он, – они просто не стоят тех усилий, которые нужно затратить, чтобы заставить их работать. На Земле – пока ее еще не снесли, чтобы построить новую гиперпространственную ветку – была проблема с машинами. Столько усилий шло на то, чтобы извлечь миллионы тонн густой черной жидкости из-под земли, где она была надежно спрятана во избежание всяких неприятностей, превратить ее в мазут и залить им всю округу, превратить ее в дым и сделать воздух почти непригодным для дыхания, и вылить остатки в море, что они не стоили того, что стало легко и быстро добираться из одного места в другое – особенно когда, добравшись туда, вы видели, что не стоило уезжать оттуда, чтобы убедиться, что здесь все очень похоже на то место, откуда вы уехали, то есть земля залита мазутом, в воздуха полно дыма, а в море мало рыбы.

А телепортация? Способ передвижения, который заключается в том, что вас разбирают на атомы, швыряют их через суб-эфир, а потом снова собирают ваши разрозненные частички, как раз когда они впервые за долгие годы почувствовали вкус свободы, нельзя назвать большим достижением.

У многих уже появлялись такие мысли задолго до Артура Дента. Некоторые даже воплощали их в песнях и стихах. Вот одна из таких песен, которую часто поют на огромных демонстрациях перед главным зданием завода по производству систем телепортации корпорации Сириус Кибернетикс на Счастливом Мыре III:

Альдебаран – не мир, а рай, Там весело живут. На Бетельгейзе девушки С ума тебя сведут. Что хочешь, то и сделают, И денег не возьмут, Мне говорят: «Поехали!», Но я останусь тут.

Потому что: Я не хочу разбираться на части, Чтобы добраться куда-то еще. А если потом перепутают части, Кто будет оплачивать счет?

На Сириусе золото На дереве растет. Я слышал, что на Джаглан Бете Пьян всегда народ. Я б с радостью поехал, Меня давно там ждут. Меня – не кучку атомов! И я останусь тут.

Потому что: Я не хочу разбираться на части, Я не совсем еще спятил, друзья! Ведь если потом перепутают части, Я уже буду не я! … и так далее. Есть еще одна часто исполняемая песня, но она намного короче:

Домой мы телепнулись: И я, и Джон, и Джой. Он сердцем завладел ее, А я – ее ногой. Артур почувствовал, что боль уходит, хотя голова все еще была чугунно тяжелой. Кроме того, в ней раздавалось какой-то глухой тяжелый топот. Медленно, осторожно, он поднялся на ноги.

– Ты слышишь глухой тяжелый топот? – спросил Форд Префект.

Артур обернулся, и увидел Форда, который, шатаясь, появился из-за угла. Лицо Форда опухло, глаза были красные – Артуру не захотелось спрашивать, как выглядит он сам.

– Где мы? – спросил он вместо этого.

Форд огляделся. Они стояли в длинном коридоре. Одна его стена была стальная, и выкрашена в тошнотворный светло-зеленый цвет, каким красят стены в школах, больницах, и сумасшедших домах, чтобы вызвать у тех, кто смотрит на эти стены, подавленное настроение. Невысоко над их головами она изгибалась и соединялась с другой стеной, почему-то завешенной темно-коричневой дерюгой. Пол был покрыт темно-зеленым ковром из ребристой резины.

Форд подошел к очень толстой и темной полупрозрачной панели в зеленой стене. Хотя она была в ладонь толщиной, ему удалось разглядеть за ней неяркие точки далеких звезд.

– Я думаю, мы на каком-нибудь корабле, – предположил он.

Снова послышалось глухой тяжелый топот.

– Триллиан? – позвал Артур. – Зафод!

Форд пожал плечами.

– Их здесь нет, – сказал он. – Я уже искал. Телепортация без системы наведения могла забросить их куда угодно и на какое угодно расстояние. А судя по тому, как я себя чувствую, нас забросило довольно-таки далеко.

– А как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно.

– Ты думаешь, они…

– Где они, что с ними – мы этого не знаем и не можем узнать, и вообще ничего не можем сделать по этому поводу. Делай как я.

– То есть?

– Старайся о них не думать.

Артур обдумал его предложение, повертел его в голове, нехотя признал, что ничего лучше туда не приходит, и спрятал мысль о Зафоде и Триллиан подальше. Он вздохнул.

– Кто-то идет! – вдруг воскликнул Форд.

– Где?

– Да этот топот. Это звук шагов. Прислушайся!

Артур прислушался. Топот доносился издалека, но сказать точно, с какого расстояния, было невозможно.

– Пошли, – резко сказал Форд. Они бросились в разные сторон.

– Не туда, – сказал Форд, – они идут оттуда.

– Нет, они идут оттуда, – показал Артур в другую сторону.

– Да нет же…

Они замолчали. Они повернулись и прислушались. И согласились друг с другом. И снова бросились в разные стороны.

Они начинали паниковать.

Топот приближался с обеих сторон.