Ресторанчик Камогава. Забытые рецепты

– Я тоже так думал. Но теперь, когда я вспоминаю о той самой какэсобе, то понимаю, что она очень отличалась.

– А где вы ее ели? – Коиси приготовилась записывать.

– В ресторанчике «Вакамия» в квартале Кагурадзака[23].

– Так какэсоба и в Токио популярна? – На мгновение она остановилась.

– Нет, обычно ее в таких местах не подают. Но тот случай был особенным.

– Не могли бы вы рассказать поподробнее? – Коиси вновь поднесла ручку к бумаге.

– Как я уже говорил, я уехал из родительского дома и профессионально занялся танцами. Сэйсэцу, мой отец, конечно же много раз пытался убедить меня вернуться. Он частенько приезжал в репетиционный зал, а иногда даже заявлялся ко мне в гримерку прямо перед выступлением, чтобы поговорить. Я же твердо решил, что посвящу жизнь танцам, и не горел желанием возвращаться в семью. Всякий раз, когда отец приходил, я говорил ему об этом.

– Я, конечно, ничего не понимаю в танцах, да и особой разницы с театром не вижу, но все же что плохого в том, чтобы вернуться? Мне даже немного жаль вашего отца.

– Возможно, это прозвучит эгоистично, но мне бы не хотелось потратить всю свою жизнь на сохранение древних традиций семьи. Со времен Дзэами[24] повелось, что в театре абсолютно неважно, кто будет на сцене – я или кто-то другой. В танцах же все по-другому. Там все – мое творчество. Может быть, когда-нибудь танец станет традиционным японским искусством. И я буду словно Дзэами.

Сакё плотно сжал губы.

– Все это чересчур сложно для меня, – глубоко вздохнула Коиси.

– В тот день отец, обычно ограничивавшийся парой-тройкой фраз, вдруг пригласил меня в ресторан. Это было года три назад. Мы решили пойти туда после моего выступления. Я знал, что отец наблюдает за мной с балкона, а после выступления он заглянул ко мне в гримерку.

– И так вы оказались в том ресторане? – Коиси застрочила в блокноте.

– Место было необычным – не только мой отец, мастер искусства Но, но даже я, нищий танцор, смотрелся там инородно. Скорее, это место подходило для популярного артиста балета.

– Возможно, это заведение имело для вашего отца особенное значение?

– Я уверен, так и было. Столовое вино, которое нам принесли, тоже не было похоже на то, что обычно подают в японских ресторанчиках. К нему шла легкая закуска, такую предлагают в Киото. Отец же ни о чем серьезном так и не заговорил – все время мы просто болтали о том о сем.

– Как отец с сыном?

– С самого детства я воспринимал отца как наставника. Поэтому я всегда говорил с ним в очень вежливых выражениях, – Сакё отвел взгляд.

– С родным отцом? Это ведь так неестественно…[25]

– Меня так воспитали. Для меня это было абсолютно нормально.

– И именно в этот момент на сцене появляется какэсоба.

– Верно. Мой отец, как и я, любит выпить, так что мы с ним опустошили две бутылки красного и белого. А после началось. Отец, обычно редко говоривший о моих выступлениях, в этот раз высказался весьма жестко.

– Я, конечно, совсем в этом не смыслю, так что вряд ли пойму, но все же, что именно он вам сказал?

– Он все повторял какую-то бессмыслицу – будто мои танцы у всех на виду. Конечно, на виду. Я все-таки на сцене выступаю, – усмехнулся Сакё.

– У всех на виду? Да, артисты Но говорят на каком-то своем языке. Настолько утонченном, что сказанное остается загадкой, – согласилась с ним Коиси.

– Когда я ответил, что не понимаю, о чем он, отец сдался. Он что-то шепнул хозяйке, и вскоре на нашем столе оказалась какэсоба.

– И она была совсем не такая, как обычно подают в забегаловках.

– Когда лапшу принесли, я окончательно перестал понимать, что происходит. В дорогом ресторане в Кагурадзаке почему-то подают закуски, как в обычном баре. А в довершение всего – суп с гречневой лапшой. Мне показалось, что меня дурят.

– А сама какэсоба была обыкновенная?

– Пока я ел, ничего особенного не заметил. Но стоило мне выйти из ресторана, как я постепенно начал что-то чувствовать.

– Какая она была на вкус?

– Не смогу объяснить. Сравнить мне не с чем – в оттенках вкусов не разбираюсь. В чем я точно уверен – блюдо было изысканное. Такого я раньше не пробовал. Сама лапша была не ручной работы, а быстрого приготовления, но вот бульон – просто потрясающий. Так, по крайней мере, мне запомнилось.

– У меня только один вопрос. Тот самый ресторан, «Вакамия», еще работает?

– Простите. Больше нет.

– Так я и думала. Иначе вы просто отправились бы туда сами.

– Так или иначе, когда мне захотелось еще раз поесть той какэсобы, я поехал в Кагурадзаку. Оказалось, что ресторан закрылся, – расстроенно произнес Сакё.

– Вы ведь могли спросить у отца?

– Не хочу к нему обращаться, даже по такой мелочи.

– Я ожидала, что вы так скажете. Помните еще какие-нибудь детали?

– А вы когда-нибудь ели токийскую какэсобу? – ответил вопросом на вопрос Сакё.

– Ни разу, – призналась Коиси.