Ресторанчик Камогава. Забытые рецепты

– И все же, как вам удалось?.. – покачал головой Сакё.

– В «Кораку», как выяснилось, приходит довольно много завсегдатаев «Вакамии». И многие из них были совсем не прочь поделиться воспоминаниями о делах давно минувших дней. Хозяйка как будто тоже не возражала против нашего общения, так что постепенно мы с ними нашли общий язык. Собрав истории посетителей, я все проанализировал, и вот результат – ваша какэсоба. – Бросив взгляд на пустую миску, Нагарэ горделиво приосанился.

– Вы не только смогли воссоздать вкус, но даже нашли такую же посуду! Высший пилотаж! – воскликнул Сакё.

Коиси недовольно посмотрела на отца.

– Если начистоту, посуду я добыл в последнюю очередь. Все благодаря хозяйке, – расплылся в улыбке тот.

– Но ведь она, кажется, не очень-то хотела вспоминать о временах «Вакамии»? – удивленно склонил голову Сакё.

– Как-то к слову пришлось – один из прежних постоянных посетителей «Вакамии» заговорил с хозяйкой о гостях, которые любили заказывать окуней и черепах. Мой сосед по барной стойке вспомнил пару-тройку имен… – Нагарэ повернулся к Сакё.

– И в том числе моего отца?

Нагарэ кивнул.

– «Кто же это был? Всегда заказывал суп из морского окуня и черепахи. Я уже и позабыла…» Услышав наш разговор, хозяйка будто заговорила сама с собой.

– Окунь и черепаха. Роскошно – в отцовском стиле, – вставил Сакё.

– Я почувствовал, что именно в этом кроется подсказка.

– Значит…

– «Верно, верно. Бывало так, что он добавлял в суп пшеничную лапшу и ел все вместе». Вот что она вспомнила. Добрейшей души женщина – хозяйка «Вакамии», – заулыбался Нагарэ.

– Вот оно как. Окунь и черепаха. Теперь, когда вы сказали, я понимаю, что это действительно тот самый вкус. А в тот раз, выходит, лапша была не пшеничная, а гречневая.

– Сначала я тоже засомневался. Мне казалось, что черепаха перебьет тонкий вкус окуня. Однако когда я приготовил бульон, получилось довольно неплохо.

– Настоящая какэсоба для богатых.

– В «Вакамию» частенько захаживали знаменитые финансисты и люди искусства, так что хозяйка не жалела денег на самые качественные ингредиенты. Принимая это во внимание, я приобрел дикого окуня из Акаси[31], черепаховое мясо же нашел в одной из старинных лавочек в Киото. Если положить искусственно выведенную рыбу, то черепаха точно перебьет ее вкус, но окунь из Акаси – другое дело. У него-то как раз вкус ярко выражен. Лапшу я использовал сухую, из муки производства Хоккайдо[32]. Она хорошо сочетается с бульоном.

– Правда? Так вот в чем суть? Да, впечатляет… – Сакё задумался.

– Если ингредиенты подошли друг к другу, нет ни победивших, ни проигравших. Вкус блюда рождается в гармонии, когда ни одна из составляющих не перетягивает внимание на себя.

– Я тоже попробовала этот бульон, когда ела рис с овощами. Было вкусно. Я не ожидала, что окунь и черепаха так хорошо сочетаются. Впрочем, я не так уж и часто их ем, – пожала плечами Коиси.

Сакё молча сверлил взглядом миску.

– Роскошь роскошью, но вы-то этого не знали, так что для вас это была обычная гречневая лапша в супе. Ни отец, ни хозяйка «Вакамии» ничего не сказали, поэтому вы и решили с самого начала, что вам принесли нечто совершенно простое. То же и с посудой. Сервировать какэсобу в миске работы Росандзина[33] – в высшей степени изысканно, но тогда вы об этом не подозревали. Вам казалось, что это обычная миска для лапши.

– Почему же они ничего не рассказали? Ведь я бы тогда воспринял тот вечер по-другому.

– Я не знаю подробностей, но кажется, Дзэами однажды написал что-то о «скрытом цветке»[34]. Наверное, вашему отцу понравилась такая метафора.

– Скрытый цветок… – рассеянно повторил Сакё.

– Это лишь мои домыслы, я могу и ошибаться. И все-таки, думаю, отец хотел донести до вас именно эту мысль. – Нагарэ посмотрел прямо в глаза Сакё.

– Значит, он хотел вернуть меня в театр? – отвел взгляд тот.

– Не могу говорить за него. Но, похоже, смысл был такой. Разве он не прибегнул бы к чему угодно, чтобы вы смогли его понять?

– Роскошный бульон из окуня и черепахи, поданный как обычная какэсоба. Легко не заметить. А вкус при этом глубоко запечатлился в памяти. Вот что хотел сказать отец, когда говорил, что я у всех на виду.

В ответ на слова Сакё Нагарэ медленно кивнул.

– По мне так это слишком мудрено, – покачала головой Коиси.

– Если подумать, не так уж и мудрено. Сколько бы вам ни исполнилось, для своих родителей вы навсегда – ребенок. И тут ничего не поделаешь.

– Похоже, ваш отец – хороший человек. Что плохого в том, чтобы исполнить его просьбу? – повернулась к Сакё Коиси.

– Пойти по стопам родителей – не про профессию или внешние атрибуты. Это о душе. Прежде всего от нас ждут, что мы впитаем в себя семейные традиции, чтобы потом заняться соответствующим делом. Каждый родитель считает такой порядок вещей правильным, разве нет? – Нагарэ поднялся.

– Спасибо вам! – Спешно подскочив с места, Сакё низко поклонился.