Ресурсное государство

Совместными усилиями расхитителей и их пособников из числа удельно-княжеской интеллигенции создается иллюзия полити­ческой жизни и «настоящей рыночной экономики». Эти муляжи необходимы прежде всего для того, чтобы конвертировать рас­хищенные ресурсы в товары и деньги. Кроме того, существование

₄₁

Симон Кордонский

* квазирынка дает возможность расхитителям выйти из игры, то есть обосноваться за пределами государства. При этом удельные князья растаскивают страну на части. Распад выгоден, так как при нем воз­никает огромное количество бесхозных ресурсов.

В следующей фазе, когда невозможность мобилизации ресурсов оказывается критической, наступает период восстановления на­родного хозяйства. Сохранившийся госаппарат, уже в значитель­ной степени лишенный возможности распоряжаться ресурсами, вынужден вступать в компромиссы с одними расхитителями ре­сурсов против других, чтобы получить возможность отмобилизо­вать ресурсы для локализации чрезвычайной ситуации. Подобное произошло в Чечне, когда удельно-княжеские амбиции советской автономии переросли в масштабную войну, для ведения которой катастрофически не хватало ресурсов.

Цена такого рода компромиссов всегда одна: ликвидация возро­ждающимися силовыми структурами государства одних расхи­тителей в пользу других и перераспределение ресурсов в пользу ситуативных союзников. Подобным образом преодолеваются ав­тономистские и сепаратистские тенденции. Государство монополи­зирует право на репрессии и становится снова унитарным, как это произошло в 2000-2005 годах.

Государство при этом ведет поиск масштабной идеи-цели, кото­рая бы позволила вновь вернуться к консолидированному состоя­нию, когда все ресурсы подконтрольны, расхитители ресурсов, по­лучив государственный статус, ликвидированы как класс.

Государство — пока идет поиск идеи — приступает к переделу соб­ственности и частичной национализации, в ходе которой ресурсы наиболее ушлых людей превращаются из товаров и денег в ресурсы других людей. Перераспределение мотивируется тем, что у новых собственников ресурсов более государственническое мышление, чем у прежних. Расхитители ресурсов получают в принципе ограни­ченную временем возможность конвертации накопленных ресур­сов в статус в новой, еще только становящейся системе отношений управления ресурсами. Некоторые, самые умные успевают такой возможностью воспользоваться, другие попадают в жернова само­восстанавливающейся репрессивной системы. На этом цикл завер­шается, вновь возникает сильное государство, начинается очеред­ной застой,

42

Ресурсное государство_+..

Сегодня можно сказать, что путь построения капитализма, начатый в 90-е годы XX века кандидатами наук — специалистами по полит­экономии социализма, привел втупик, кновому социализму. Страна, пережив депрессию — перестройку, вступила в начале XXI века в фазу ресурсного роста и начала новый этап специфически рос­сийского социалистического строительства. Как и в советские вре­мена, социальная стабильность ресурсного государства основана на стремлении к справедливому распределению ресурсов. Однако новые критерии справедливости не выработаны и не признаны на­шим обществом, так что любой результат распределения ресурсов представляется населению несправедливым и генерирует социаль­ную напряженность. Кроме того, как показывает советский опыт, каждый распределяемый ресурс с высокой вероятностью может стать дефицитным. Дефицит денег как ресурса может перерасти в потерю контроля за инфляцией. Дефицит сырья как ресурса мо­жет стать из потенциального актуальным, если взятые государст­вом экспортные и внутренние обязательства по энергетическому сырью не будут подкреплены ростом добычи и приростом запасов. И, наконец, статусность как ресурс может стать дефицитной в силу общего кризиса системы власти.