Ретроград-2

– До этого еще далеко, товарищ Никифоров. Но кое-какие шаги уже предпринимаем. Вот, возьмите с собой: требуется заключение, что эта руда из Конго. Вы же у нас по научной части в ПГУ. Эти образцы из майских поставок 1941 года. Карин фон Крейц говорит, что поставки из Конго идут и в объемах, превышающих добычу в самой Германии, включая бывшую Чехию. А мы готовим материал для международного трибунала по национал-социализму. Включая тех, кто помогал восстанавливать военный потенциал Германии, вопреки Версальскому и Сент-Жерменскому договорам 1919 года. – Сталин передал мне бумаги на немецком.

– Мы так договорились с Черчиллем. Он желает наказать Чемберлена и Даладье за те потери, которые понесла Великобритания. Неплохо было бы сюда присоединить правительства тех стран, кто оказывал и оказывает поддержку фашистским режимам, включая правительство Виши. Завтра к вам в Чкаловск прибывает товарищ Молотов. У него есть хорошие для нас новости. Ему удалось убедить господина Рузвельта присоединиться к нашему мнению и создать международный трибунал. Требуется искоренить фашизм и теорию расового превосходства. Это должно стать важнейшим итогом этой войны. Решающая роль Советского Союза в этой борьбе уже никем не оспаривается. Сегодня Румыния вышла из войны с СССР, объявила войну Германии и желает присоединиться к Объединенным нациям. Утром об этом объявят. Антонеску низложен военным переворотом, который возглавил король Михай Первый.

– Сейчас от желающих поделить пирог победы отбоя не будет. Теперь предстоит выиграть мир. Это сложнее.

– Именно поэтому и требуется доказать, что в этой войне один победитель: советский народ. И нам для этого нужна бомба.

Уже совсем рассвело, когда вернулся домой. Катенька уже встала и, одетая в гимнастерку и с пистолетом, завтракала перед выходом на работу.

– Доброе утро, Слава! Устал? Завтракать будешь?

– Кофе не буду, я немного вздремнул, пока назад ехали, но долго поспать не дадут.

Мне тут же поставили чай в большой керамической кружке, как я любил, яичницу с беконом, бутерброды с ветчиной, какую-то молочную кашу.

– Антонов просил напомнить, что сегодня он выкатывает машину на пробежки, и, возможно, будет первый вылет.

– Во сколько?

– Через три часа, восьмой ангар.

– Увидишь, скажи, что подойду, если спецрейс не помешает. А ты чему улыбаешься?

– Да вот решаю: говорить – не говорить.

– Ну, что случилось?

– По всем признакам, я – беременна, после работы поеду в Москву в консультацию. – Она внимательно следила за моей реакцией. Я поднял ее ладошку и поцеловал ее.

– Ну, медового месяца у нас не получилось, война все испортила, но хоть в этом преуспели.

Больше поговорить не удалось, в столовую вошел охранник и показал Кате на часы.

– Товарищ военврач, время! Вы говорили, чтобы я напомнил.

– Да-да, Валентин! Иду, подождите в машине. – Она промокнула салфеткой рот, чмокнула меня в щеку, пожелала не задерживаться так подолгу на работе и беречь себя, нашла пилотку и выскочила из дома. Спать оставалось максимум полтора часа, поэтому я расстегнул ремень и расположился на диване в кабинете. Только закрыл глаза – звонок. Смотрю на часы, оказывается, проспал все отведенные расписанием часы. Сменил гимнастерку, как надену портупею, так тупею и тупею. Тяжеленный пистолет уже привычно лег на бедро. Фуражка, генерал-лейтенант Никифоров к выходу на работу готов. Вышел на крыльцо, потянулся, и застыл в недоумении. Можно сказать, что над лесом всходила шестиконечная звезда Сиона: на посадку заходил В-19. Именно такие ассоциации! Это ж какой шахер-махер надо сделать, чтобы такое провернуть! Ни один здравомыслящий белый (W) англосаксонский (AS) человек (P) «на это пойтить не мог. Он должен был посоветоваться с шефом, с начальством». А шеф был бы против вручения такого аванса вероятному противнику. Они и B-17 нам не продали, зажали. Тут еще в чем пробс: я тяжелыми машинами не занимался, вообще. Так, общую схему знаю, но там столько тонкостей, чисто инженерных. А те ремонты, которые приходилось делать в СибНИИА, в основном касались перемоторивания машин. Меняли наши движки на штатовские PW, из-за сертификата на шумность, дабы «владельцы» могли зеленое бабло доить, доставляя американскую технику в Афган. В общем, помогать вероятному противнику создавать плацдарм у себя в подбрюшье. То, что такое возможно и по ту сторону океана – верилось с трудом, тем не менее: белый, неокрашенный, с полосатым хвостом, самолет заходил на посадку. Это и был заявленный «спецрейс». Пока он сел, а развернуться он мог только с помощью наземных служб, я успел подъехать к НКП. Не один я «заинтересовался» самолетиком. Здесь же находились Меркулов и Берия, которые отвели меня в сторону, и Лаврентий Павлович выдал тираду: