Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

Когда я оглядываюсь назад на процесс развития поп-и рок-музыки на протяжении всей моей сознательной жизни (то есть начиная с 1977 года), меня озадачивает медленное, но неумолимое угасание необходимости для артиста быть оригинальным. В начале этого периода, в самом сердце популярной музыки (Кейт Буш, The Police, Боуи и Питер Гэбриэль) царило желание сделать нечто, что никто ещё не делал. Но начиная с середины восьмидесятых и далее артисты всё больше стали стремиться сделать нечто, что уже было, причём пытались в точности воспроизвести мельчайшие детали. К ним относится целый творческий эшелон: The The Jesus and Mary Chain, Spacemen 3 и Primal Scream, Ленни Кравиц, The Black Crowes и Oasis, The White Stripes, Interpol и Goldfrapp.

Дэвид Маркс, говоря о Сибуя-кэй, упоминал, что их сильной стороной была имитация. Это задумывалось как похвала, но подобное высказывание можно легко трансформировать в оценку

танцевальной музыки) и использованием ограниченных синтезаторных звуков и жёстких звуков драм-машин. Электро стало обозначать вчерашний футуризм сегодня.

В конце десятилетия электро неожиданно оказалось в чартах благодаря Леди Гаге, Little Boots и La Roux (их композиции очень органично встанут в один ряд с записями Yazoo и Eurythmics и не будут при этом звучать более современно). Абсолютная поп-звезда Леди Гага сочетает в своём образе гламурный декаданс семидесятых (Боуи), кричащие костюмы восьмидесятых (Грейс Джонс, Мадонна, то, что в Нью-Йорке восьмидесятых понимали под словом voguing, Ли Боуэри), неоготику девяностых (Мэрлин Мэнсон) и электроклэш начала нулевых (пропретенциозная риторика Fischerspooner, бархатная загадочность Miss Kittin). Музыка Леди Гаги совместила в себе все механизмы ретро и при этом воплотилась в современном качестве, вульгарной грубости и косметическом совершенстве (автотюн словно покрыл её вокал сахарной глазурью). Свернув прошлое в будущее, а провокационное хипстерство в сферу шоу-бизнеса, Гага уничтожила смысл и того и другого. И это знаменательно, что она стала знаковым поп-исполнителем нашего времени.

творчества большинства англо-американских рок-групп за последние двадцать лет. Особенно тех, кого можно причислить к хипстерам и альтернативщикам.

СЕЙЧАС

Согласно теории креативности Гарольда Блума, описанной в книгах «The Anxiety of Influence» и «А Map of Misreading», сильный поэт — это тот, кто вдохновлён своим кумиром, но изо всех сил сопротивляется его влиянию. Согласно мистико-фрейдистскому тезису Блума, Эдип медленно манит за собой молодого поэта (который, собственно, и решил стать поэтом только благодаря работам старых коллег) всё дальше от стиля предшественников, намеренно неверно истолковывая или коверкая его. Чувство, которое побуждает сильного художника, — это чувство страха, что он не сможет сказать ничего нового, так как его предшественник уже всё сказал. Творческая личность рождается в титанической психологической борьбе, в которой победивший перестаёт чревовещать и обретает свой собственный голос. Слабый поэт (художник или музыкант) попросту завален, похоронен под гнётом творческих идей своего наставника.

В истории рок-музыки было множество примеров, когда музыканты, вдохновившись чужими идеями, проходили через стадию подражания, чтобы затем возродиться в собственном неповторимом образе. Вера в оригинальность и завет неустанно развиваться как творческая личность были святым наследием шестидесятнической школы рока и всеобщей идеологии прогресса и инновации, которая царила вокруг искусства того периода. Что же изменилось? Не то чтобы в шестидесятые и семидесятые не было неоригинальных исполнителей или групп, — скорее наоборот. Причём они могли быть очень успешными (пример тому Electric Light Orchestra с их очевидным стремлением быть похожими на The Beatles). Но фигуры такого рода не могли рассчитывать на успех у критиков — эта привилегия была зарезервирована за новаторами. Что-то изменилось начиная с середины восьмидесятых, когда откровенно вторичные группы возглавили культурный прогресс. Поначалу ретро-группы были очень специфическим сегментом музыкальной индустрии, предназначенным для людей, одержимых нездоровой тоской по ушедшим эпохам. Но теперь эти долж-

пики прошлого (The The Jesus and Mary Chain, The Stone Roses, Hlastica, Oasis, The White Stripes) вполне могут стать «центральными», определяющими своё время фигурами.

ЯПОНИЗАЦИЯ