Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

Карьера Кирби дугой описывает путь от изуверств над ширпотребной поп-музыкой в стиле Plunderphonics и KLF до самой совершенной хонтологической музыки, которая выходила под логотипом Ghost Box. Ранние пластинки V/Vm, такие как «AuralOffalWaffle» и «The V/Vm Christmas Pudding», казались результатом какого-то почти экологического импульса к переработке отходов производства. Новая музыка создавалась из частиц записей, которые уже мало кому были интересны: попавшие когда-то в чарты, но теперь выброшенные на помойку музыкальной истории песни заурядных эстрадных артистов вроде Расса Эбота и Шейкин Стивенса. Как и Джон Освальд, Кирби концентрировался на одном исполнителе и на одной песне за раз, вместо того чтобы сем-плировать и комбинировать всё, что попадалось под руку. К концу девяностых технологии были

I юс чувство будущего и отказ от поступательного движения вперед. Например, Джим Джапп говорит о понятии «этернализма

ПРИЗРАКИ ГРЯДУЩЕГО ПРОШЛОГО

II несущественности времени», которые легли в основу концепции Ghost Box. В интервью 2009 года он описывает «мир Ghost Box» как «всеобъемлющее» место, где единовременно происходит неё, что уже произошло в популярной культуре в период с 1958 но 1978 год. Это уже намного ближе к концепции внеисториче-( кой энтропии, которая предопределила хаотическую эстетику шпода, архивный лабиринт YouTube и так далее. Но у хонтологии сеть одна особенность, которая выделяет её на общем фоне: боль потери истории как таковой. Большая часть популярных ретромузыкантов, от The White Stripes до Goldfrapp и продюсера Эми Уайнхаус Марка Ронсона с его ностальгическим восьмидесят-ипческим альбомом «Record Collection», сознательно стараются 11с ставить акцент на боль и сожаление.

Такой спекулятивный взгляд на ностальгию «без носталь-I пи» пришёл в музыкальный бизнес в начале нового тысяче-1ГТИЯ с ростом популярности мэшапов и бутлегов, которые, по сути своей, являются всего лишь соединением двух и более популярных хитов. Базирующийся на той же технике семпли-ужс настолько развиты, что ему было достаточно загрузить трек целиком в программу и дальше без каких-либо ограничений применять к субъекту (песне или исполнителю) жёсткое и необычное наказание. В данном контексте Кирби использует слово «освежевание»: «Это был эксперимент по взлому генетического кода той музыки, которая считается субпродуктом, забытый неловкий ныхлоп музыкальной индустрии».

Но в музыке V/Vm был протохонтологический аспект, который позже расцвёл в проекте The Caretaker. Кирби был мародёром, осквернявшим трупы, погребённые на кладбище поп-культуры. Он «возвращал умершие музыкальные записи к жизни», которые обречены теперь, как зомби, оби-ыть в адском кабаре, где они поют свои отстойные песни ночь за ночью, пока гниющая плоть падает < их тел. Ещё одним опережающим эхо Ghost Box была ограниченность V/Vm исключительно бри-мнскими источниками: крайне популярные в Великобритании, но никогда не пересекавшие границ I нропы и Америки пуританские песни. Это наше уникальное национальное достояние: британский жвивалент шлягера, немецкой легкомысленной музычки и театра-варьете.

В конце концов, Кирби оставил пострейверскую электронную музыку и тематику V/Vm, устремившись в более атмосферном и вдумчивом направлении. Альбом проекта The Caretaker «Selected Memories from the Haunted Ballroom» был навеян фильмом Стэнли Кубрика «Сияние». В этом фильме Джек Николсон играет смотрителя в отеле, который подпадает под сверхъестественное влияние

рования, которая использовалась при создании всей музыки, описанной в данной главе, мэшап (или, как его часто называют, «ублюдочный поп») на самом деле имеет общие черты и с хонтологией. Эта связь установилась благодаря звуковым мозаикам таких британских диджеев и продюсеров девяностых, как Люк Вайберт (он же Wagon Christ), The Chemical Brothers и Bentley Rhythm Асе. Виртуоз, который с помощью магии семплирования способен превратить залежалый кусок сыра в золото, Вайберт, по его собственным словам, предпочитает работать с «говномузыкой». Но даже он отстал от австралийского коллектива The Avalanches, который в течение года опустошал прилавки барахолок в Сиднее, а затем выстроил свой прекрасный альбом 2001 года «Since I Left You» из тысячи с небольшим семплов, вырванных из контекста шестисот уценённых пластинок.

ЗАВТРА

Те, кто проповедует идеологию мэшапа, довели эту концеп-