Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

Журналист Pitchfork Эрик Харви не так давно написал, что нулевые могут стать «первым десятилетием в истории поп-культуры, которое останется в истории благодаря технологиям, а не самой музыке». Napster, Soulseek, Limewire, Gnutella, iPod, YouTube, Last, fm, Pandora, MySpace, Spotify — эти супербренды вытеснили с насиженных мест супергруппы — The Beatles, The Rolling Stones, Who, Боба Дилана, Led Zeppelin, Дэвида Боуи, Sex Pistols, Guns N’Roses, Nirvana.

Совершенно очевидно, что все эти поразительные, меняющие представления о пространстве и времени разработки в области передачи информации, её хранения и доступа аудиоданных не породили ни одного нового музыкального формата. Аксиома Маклюэна о том, что «средства коммуникации являются сообщением», аннулируется. Контент был преобразован без каких-либо изменений (это смесь старой и новой музыки, которая либо «старая новая», либо манипуляция с известными формами). Беспрецедентным в данном случае является только путь, которым контент с помощью новых сетей и устройств распространяется, донося «сообщение»: отличительные ощущения, определяющие наше время, паутину взаимосвязей, выбор, изобилие, скорость. Это «стремление» нулевых создать работающий как часы, почти мгновенный транзит информации по сетевым каналам, системы архивирования и тому подобное в противовес устремлению в будущее, характерному для шестидесятых годов (вырваться из оков в неизвестность).

За последние несколько лет культурологи предприняли несколько попыток «починить» дух времени. Исследуя «культурный эффект новых технологий» и влияние компьютеризации на искусство, Алан Кирби ввёл новый термин — «цифродернизм», который описывает зарю новой эпохи, пришедшей на смену постмодернизму. Между тем ведущий в области искусства британский журнал Frieze предложил концепцию «супергибридпосты», которая подразумевает сочетание постмодернистского брикола-жа и эффекта искажения пространства и времени, характерного для интернета. В 2010 году за круглым столом, организованным журналом Frieze, собрались вместе художники и критики. Кинорежиссёр Хито Штайерль описал супергибридную эстетику современной культуры как «поглощающую, запутанную, внезапно разорвавшуюся и заново собранную воедино» и предположил, что главный вопрос для нашей эпохи заключается в том, «как полностью погрузиться в эти дебри и при этом не утонуть». Другие были настроены более скептически относительно перспектив и куда они заведут современных деятелей искусства. Художник Сет Прайс, например, предположил, что обсуждаемая супергибридность есть не что иное, как просто более «масштабная и быстрая» версия постмодернизма.

Для своей колонки к этому номеру Ерг Хайзер — один из редакторов Frieze — выбрал представителя современной музыкальной индустрии, которого с уверенностью можно назвать олицетворением супергибридности. Gonjasufi — один из главных героев той же современной хип-хоп-сцены Лос-Анджелеса, к которой относятся Flying Lotus и The Gaslamp Killer. Хайзер уделил много внимания межрасовой подоплёке музыки Gonjasufi (Мексика, Эфиопия, Америка) и межкультурному влиянию, которое определило его музыкальный формат и воплотилось в использовании семплов этнической музыки. Но главное, что поразило лично меня, когда я впервые услышал «А Sufi and a Killer» — дебютный альбом Gonjasufi, выпущенный Warp Records, — это не панглобальность музыкальной палитры, а то, что музыка звучит действительно старо. Если выразиться более позитивно (а это действительно превосходный альбом), то можно сказать, что эта пластинка «вне времени».

FlyLo и The Gaslamp Killer выступали в качестве приглашённых продюсеров, в основе методологии лежал хип-хоп, который задал пульсирующую ритмичность, погребённую под текстурами, характерными для панк-рока и психоделии шестидесятых годов и напоминающими ранние вещи Captain Beefheart или творчество малоизвестных гаражных групп вроде The Flo mb res. Вся экзотика тоже из прошлого, как, например, присутствие в одной из композиций ребетико — стиля греческой музыки шестидесятых годов, ближайшим западным аналогом которой можно назвать блюз.