Ретроспект: Витки Спирали

Наталья почувствовала как вздымаются поддерживая плечи новых друзей, лица словно озаряются неземным светом, сливаясь в нечто неделимое, что невозможно разъять и разбить. Они были твердыней и осью витков эволюции, от их решения зависело куда шагнет человечество. Не боги, не вершители, а люди: звено в эволюции вечности. Они молча всматривались в пляшущие языки пламени, время от времени бросая хворост и молчание их было глубже несказанных слов. Молчание понимающее и принимающее без оговорок и условий. Робко прикоснувшись к невесомому покрывалу   почувствовала что ее словно ведут за руку и погрузилась в странное инобытие. Других слов и определений не было. Именно так, иное состояние души и ума: видишь и осознаешь открывающийся в безмолвии горизонт вечности.

Когда очнулась, из палаток раздавалось мерное дыхание спящих. Григорий, помешивая в котелке душистый кофе, протянул кружку. Она зябко дернула плечами, все сияло от росы, но было вовсе не холодно.

- Попробуй, у вас такого почти не осталось. Это настоящий, натуральный, а не пахнущая химия.

- Спасибо.

- Да не за что, это тебе спасибо – Григорий, раскурив сигарету сел на колоду с подветренной стороны – ты всех выручила.

- Я? – изумилась Наталья, отхлебнув горячий напиток.

- Да. Ты уже знаешь, что раньше нас было двенадцать, но потом трое ушли. Лист вернулся куда-то туда – Григорий описал рукой полукруг – у вас бы назвали духовными небесами. Следом Звездочет, Шуман улетел осуществлять мечту о новом доме для человечества. Хотя вот они, под боком, только заселяй и живи. Хуже всего пришлось Браме, он оказался не готов к новому состоянию. Просто так случилось. Может быть по недомыслию, а может и по промыслу. Забился как барсук в нору, оплакивая прошлое. Прошлого не вернешь, было и не стало, живое движется вперед. А потом неожиданно привел тебя.

Доминус беззвучно засмеялся:

- Признаться, мы поначалу страшно перепугались, не зная, что же нам с тобой делать: ты первая синхротка пришедшая извне. Потом все сложилось само собой с твоим отражением и новой судьбой. Благодаря тебе Брама нашел силы признать в себе то, что получил в дар и что не должен растратить впустую. Обучая тебя, будет обучать и себя. И я очень этому рад. Кто бы мог подумать, что судьба ждала его где-то там, за тонкой вероятностью выбора. Он сделал свой, за тобой ответ.

- Я все выбрала – снизала плечами Наталья – сразу как увидела, с первого взгляда. Словно что-то стало на свое место, и  бывшая в душе пустота заполнилась сразу и навсегда. Глупо звучит, правда?

- Наоборот, только так и будет правильно, когда ты уже не принадлежишь себе, но и не требуешь ничего. Настоящая любовь никогда не станет насиловать или досаждать, иначе любит не другого, а свое представление о любимом. Знаешь, я очень признателен, все мы признательны – из-за чувства долга мы лишили себя права любить. При нашей работе это просто немыслимо: то ты здесь, а на другой день уже за тридевять земель, и сколько всего… это только кажется что мы лодыри и у нас одни пикники и бесконечные разговоры о жизни. Говорить без слов можно говорить только со своими.

- Я вовсе так не думаю – она отрицательно мотнула головой – я пока мало что видела, но даже этого хватило чтобы оценить все что вы сделали. У нас через одного поголовная нищета, мы не живем, а выживаем в мире ставшем большой Зоной. И если здесь ее усмирили, принося в жертву себя, то у нас приносят в жертву своим интересам. У нас нет мутантов, но выродившийся беспредел бюрократизма и повального воровства пожирает всех. Нет аномалий, но через одну зоны экологических бедствий, чистых мест нет, дети рождаются сразу больными и слабыми.  Мы обречены и нас уже нет.

Григорий, сраженный ее словами курил, всматриваясь в пламя:

- Завидую я Браме, по-доброму завидую. Любить это счастье, а любить взаимно счастье вдвойне. Я так не смогу.

- Почему? Здесь нельзя говорить определенно, она случается без нас и не спрашивает когда прийти и уйти. Ведь любим не за что-то, любим вопреки. Сейчас мне подумать страшно, а что если бы я опоздала хоть на пять минут, или пошла другой дорогой, мы никогда бы не встретились. Но мы встретились, встретились вопреки.

Григорий едва заметно усмехнулся:

- Кто бы мог сказать что меня, доминуса со стажем, будет учить любви юная синхротка. Не обижайся.

- В ваших устах это звучит как похвала. Еще сутки назад я была обыкновенной серой мышкой и только мечтала о любви, плача в подушку от бессилия, одиночества и ненужности, думая, что лучше умереть, чем жить вот так, а сегодня я здесь.

- Видимо, так надо, ты нужна миру более, чем можешь представить. Но уже поздно, светает. Мы заболтались.

- Знаете, Григорий, за одну такую ночь, за один такой день не жалко отдать жизнь.

- Зачем ее отдавать? Этот мир твой, это все твое и этого уже не отнять. А теперь иди-ка ты спать, а я подумаю о любви.

- 08 -