Ретроспектива

– У тебя преимущество.

– Какое?

– Ты играешь белыми. Ты открывала партию.

– Не особенно помогло.

– Ты развиваешь атаку. Поэтому нападай, а не защищайся.

– Я запомню.

Она с сомнением посмотрела на фигурки.

– Двигай короля сейчас, иначе потом не выведешь.

Послушавшись, Мира сделала ход. Теодор – свой.

– Конь открыт, обрати внимание.

– Спасибо! Что-нибудь ещё?

– Пожалуй, пока нет, – проигнорировал иронию он.

– Зачем тебя я? Ты сам с собой прекрасно развлекаешься.

– Прости, замолкаю.

Накручивая волосы на пальцы, Мира размышляла над каждым шагом. Долго, словно это бы её спасло. Но и бездумно ходить – равно выставить себя несерьёзным противником.

– Кто учил тебя шахматам?

– Не издевайся! Я же предупредила, что плохо играю.

– Я просто спросил, – безобидно заметил Теодор.

Оценив своё дерьмовое положение, Мира смахнула руками фигурки на доске и с вызовом подняла глаза.

– Ещё партию?

– Нет. Я и так уже три раза проиграла.

– Расстроена?

– Нет, боже, всё в порядке.

– У меня есть скрабл.

– Не хами. И зря паясничаешь, уж в скрабл я надеру тебе зад.

Они с Теодором пересеклись мутными взглядами. Мире хотелось рассмеяться, забраться на его колени, поглотить его губы поцелуем. Скользнуть языком в его наглый усмехающийся рот. И тогда бы Теодор уложил её на спину. Разбросанные вокруг шахматные фигурки впивались бы ей в бока…

– Мира?

– Эм. Ты что-то спросил? – она и не заметила, как ушла в себя.

Сдвинув в сторону доску, Теодор сел рядом. Его пальцы тут же запутались в рыжеватых волосах. Целуя Миру, он бережно уложил её на спину. Нет, ну точно умеет читать мысли. Узкие длинные ладони гладили тело, легли на грудь. Пролезли под футболку и нащупали бюстгальтер.

– Опять ты за своё, – пожаловался Теодор. Пальцы нырнули в чашечку.

Мира придумала не менее вредный ответ, но промолчала. Это так странно. Когда долго чего-то хочешь, а затем получаешь. И теперь не имеешь понятия, к чему приступить в первую очередь. Заметив отсутствие инициативы, Теодор сбавил обороты и отстранился.

Это очень хороший вечер. И Мира не даст его ничему испортить.

– Можно мне в душ? – спросила она.

– У меня есть идея получше.

***

«Экзамены – сложный этап. Ты чувствуешь себя батарейкой, из которой постоянно берут, но ничего не отдают взамен. Ты устала». Так Теодор объяснил приготовленную ванну с маслом, солью и пеной.

Прикрыв глаза, Мира откинула голову на бортик. Когда ей показалось, что она вот-вот уснёт, Теодор приоткрыл дверь и, тихонько постучав, вошёл.

– Чистые полотенца закончились, – он держал белую стопку, которую сразу же сложил в банный шкаф.

В самом деле закончились или повод войти сюда?

Мира села, подтянув к груди колени. Уходить Теодор не спешил. Невозмутимо, по-хозяйски он пристроился рядом на скамейке, где Мира раздевалась.

– Что?

– Хочу остаться. Позволишь?

Мира поёрзала.

– Присоединишься?

– Нет.

– Потому что не умеешь плавать? Тут мелко, хах.

Теодор состроил угрюмое выразительное лицо.

– Я понимаю, ты давно намекаешь, будто я списываю своего героя с себя…

– Как скажешь, нет, так нет, отбой.

Этого ещё не хватало.

Мира пошевелила коленом над водой. Вправо и влево. Снова подняла глаза, встретившись с сосредоточенным лицом.

– Может, всё же, присоединишься?

– Отдыхай.

– Будешь просто сидеть?

На губы Теодора пробилась маленькая улыбка.

– Наблюдать.

Мира снова повозилась в воде, создав вокруг себя рябь.

– Ты иногда настолько странный, что это даже жутко.

– Я тебя пугаю? Я не хотел.

– Я уже привыкла, мне это даже нравится.

Из кармана брюк Теодор вынул резинку для волос и завязал выбившиеся из хвостика Миры волосы. Такие мелочи он время от времени покупает для женщин, что здесь бывают? Бывали, – с удовольствием подчеркнула Мира про себя.

Она оценивающе потрогала готовый пучок на затылке.

– Спасибо.

Теодор закатал рукава своей рубашки и, взяв мочалку из морской губки, промокнул её. Его ладони оказались так близко к обнажённому телу под водой. У Миры закружилась голова. Как в чёртовый первый раз.

Даже мочалку Теодор намыливал со свойственной себе утончённостью.

– Дай мне руки.

Мира вопросительно уставилась на него.

– У тебя на пальцах пятна от чернил.

– А, да. Издержки учёбы, – она протянула ему ладони.

Он вымыл её пальцы, добавив немного обещанного массажа. Затем поднялся к плечам. Сосредоточенный, как если бы выполнял ювелирную работу. Теодор всегда бывал задумчив, словно в его мозге есть место, отвечающее за перманентную мысль, которую ни в коем случае нельзя отпустить. Иногда его задумчивость напряжённая. Иногда беззаботная. Или как сейчас – мечтательная.

Он действовал раскрепощённо. А вот Мире казалось, это одна из их первых встреч. Только Теодор закономерно продвинулся в их отношениях дальше, а её почему-то швырнуло в самое начало. Она и не думала, что когда-либо вернётся к своему прежнему смятению, которое испытывала рядом с Теодором в первые встречи. И вряд ли он не замечал эти странные исходящие от Миры колебания и холодок, но воспитанно помалкивал, давая девушке необходимое время.