Ретроспектива

Восемь миль от аэропорта Фару пронеслись незаметно. Всю дорогу отец рассказывал о своей новой лодке:

– …она не самая новая. Но я нарочно такую купил, чтобы чинить и обновлять. Познание науки кораблестроения начинается с малого. Сегодня посмотрим на неё?

– Конечно. Не терпится её увидеть.

Мира выглянула в окно. Поодаль в солнечном свете утопал гладкий песчаный пляж с узкими каменистыми дорожками. Натыканные вплотную друг к другу яхты теснились у причалов. Местность вокруг напоминала пёстрый узорчатый ковёр. Вся прибрежная полоса вместе с гладью моря были невообразимо яркими. Голубое небо сливалось с океаном в одно огромное пронизывающее синевой полотно. Поразительное, бескрайнее. От его глади отражались слепящие блики, танцуя на поверхности солнечными зайчиками.

О приближении к дому Мире подсказывал начавшийся серпантин. Вскоре они с отцом были на месте. Выйдя из машины, Мира расправила плечи. Вдохнула воздух близкого моря – пологий, тёплый и солоноватый. Родительский дом был молодой, современный, окружённый растительностью. Лучи солнца лизали стёкла панорамных окон. Здесь всегда целый водопад света. И небо такое ослепительное, что кроме него и солнца ничего не видно.

Раскрыв руки навстречу, из дома спешила мама.

– Моя девочка приехала!

– Задушишь! – стиснутая в объятиях Мира еле дышала. Но была абсолютно счастлива.

Мать прощупала её рёбра, немного пожурила за излишнюю худобу, как полагается всем матерям. Затем они вошли в дом. Большое пространство с высокими потолками было уютно разделено на зоны.

– Тут курьер принёс для тебя букет. Буквально двадцать минут назад.

В вазе на кухонном столе стояли белые розы. Похожие на те, что Мира оставила в Америке.

– Открытки не прилагалось? – уточнила она, подойдя к цветам.

– Ничего не было. А ты что, не знаешь от кого такой шикарный презент?

– Знаю.

Мира склонила голову к плечу. Тот самый жест, который так нравился Теодору? Она наконец-то поймала себя на нём. Или не он?

Потрогав тугие прохладные бутоны, Мира сунула нос между лепестками и вдохнула.

– Ну и-и-и? – мама смотрела на неё с вопросом и ухмылкой.

– Ах да, – отозвалась Мира беззаботно. – Это мой парень.

– Парень? Твой парень?

– Я же тебе говорила, у меня есть парень.

– Помню, – Мириам задумчиво нахмурилась. – Но я решила, ты сказала парни.

Мира села за огромный стол. Его стеклянную поверхности крест-накрест покрывали узкие льняные скатерти. Мамина работа. Её приложенная к созданию уюта рука. Мира так сильно соскучилась.

– Улыбаешься, – Мириам приобняла её, прильнув щекой к щеке. Она всё никак не могла натрогаться дорогую гостью.

– Просто я обожаю утро в этом доме. Восточная сторона, всё солнышко здесь.

– Тебе не хватает солнца. Конечно. У вас его зимой так мало.

– У вас?! – Мира захохотала. – Как скоро вы переключились на другую страну.

– К хорошему быстро привыкаешь. Кофе хочешь?

– С удовольствием. Сваришь сама?

Мириам достала из шкафа джезву, наполнила её водой и включила плиту. Между делом расспросила Миру об экзаменах.

Вскоре к ним спустился Ричард.

– Твоя комната готова. Чемодан я отнёс.

– Спасибо, пап. Выпей со мной кофе.

– Не откажусь. Голодна?

– Нет, в самолёте поела.

– Это ведь было давно, разве нет?

– Пока не успела сильно проголодаться.

– Ну, а просто перекусить? – предложила Мириам. – Как насчёт португальской пиццы?

– Только если из «Casavostra».

– Обижаешь, я всё-всё помню! Ричард, закажи, пожалуйста, две большие «Маргариты».

Отец понизил голос:

– Твоя мать просто не хочет признаваться, что мы ничего не успели приготовить.

– Ричард! – Мириам сердито распахнула глаза.

– А что? Это правда.

– А кое-кто не хочет признавать, что мы не закупились продуктами. У нас даже в кладовой ветер перекати-поле носит из угла в угол.

– Мириам!

– Ричард?!

– Вот зачем ты подаёшь нашей дочери дурной пример? Она сделает вывод, что мы безответственные.

– Уже поздно разыгрывать из себя примерных родственников, – Мириам достала чашки и разлила в них кофе. – И знаешь, что? Мы сейчас же отправляемся за покупками. Все вместе!

– Ни за какие коврижки, – Ричард ни на шутку переполошился. – Тебе известно, меня в эти приключения силком не затащить.

– Силки не пригодятся. В ход пойдёт шантаж.

– Имей в виду, лодку я застраховал. Даже не посягай на святое.

– Ричард!

– Мириам!

– Ричард!

– Мириам!

– Осёл! – вклинилась Мира, хихикая.

– Мы идём. И точка! – по-профессорски отчеканила мать. – Потому что наша девочка приехала, а мы используем всё время, чтобы провести его вместе. Так поступают хорошие семьи.

Отец приложил ладонь ко рту. Очень фальшиво изобразив звонок, он достал телефон из кармана.

– С работы звонят, – его привычный голос стал нарочито неестественным. – Алло? Карлос? Прямо сейчас? Еду! Срочно выезжаю.

– Кончай валять дурака! – Мириам отняла у него телефон.

– Ты невыносима!

– Невыносимых людей не существует, есть узкие двери.

– А где Тереза? – Мира только теперь поняла, что не хватает их помощницы по дому. – Она же тут каждую среду, разве нет?

– Заболела. Мононуклеоз. Мы поэтому ничего и не успеваем.

– У её сына мононуклеоз, нет? – заметил отец.

– А теперь и она заразилась.