Ретроспектива

Поняв нетипичную систему бюстгальтера, Теодор расстегнул застёжку впереди. Кончики привычно прохладных пальцев почти не притронулись к коже. Теодор развёл чашечки лифа в стороны. Мира непроизвольно подалась навстречу, ведь в такие моменты грудь обычно накрывают ладонями. Но этого так и не произошло. Теодор лишь смотрел ей через плечо.

– У тебя красивая грудь, – он стянул с плеч бюстгальтер и отбросил его на стул.

Свою грудь Мира считала крошечной. Но было приятно, что Теодор так высоко её оценил. Она немного повернула голову к нему. Внизу живота ожила знакомая щекотка.

– Не надевай ничего на свою грудь. Не только на встречи со мной. Но и в университет. Не надо её прятать.

– На неё что-либо надевают не для того, чтобы спрятать, – Мира прикусила язык. Теодор сразу же уловил её смятение.

– Всё в порядке, сегодня ты можешь говорить. Твоё ограничение будет заключаться в другом.

Поддев краешек трусов, он слегка потянул их вниз. Бёдра Миры уклончиво вильнули. Теодор остановился лишь на секунду.

– Я всё равно их сниму, – сказал он без угрозы, но твёрдо.

Сегодня у неё нет строгих ограничений. Поэтому Мира решилась предложить:

– Я сама.

Теодор тихо хмыкнул.

– Ну попробуй.

Он немного шагнул назад, чтобы его не задели задницей: никаких лишних контактов. Мысленно молясь, чтобы всё было в порядке, Мира сняла с себя последний элемент белья. Выпрямившись, она почувствовала близость чужого тела и слегка откинулась Теодору на грудь. От остроты ощущений её штормило: Мира нуждалась в опоре.

– Ты прекрасно выглядишь. Не стоило беспокоиться.

Мира беспокоилась вовсе не о своей привлекательности. Куда больше она волновалась, как будет функционировать под его вниманием. И за надёжность средства гигиены в ней.

Раздаёшь комплименты, ходишь полуголым, разглядываешь меня и надеешься, что я останусь равнодушной?

– Ложись на кушетку.

Кушетка под её спиной оказалась тёплой. Не такой Мира запомнила её по прошлому разу.

Теодор взял со стола горящую свечу.

– Сегодня тебя ждёт испытание. Сумеешь ли ты вынести его, зависит только от твоей выдержки. Правила просты: можно говорить, но не шевелиться.

Мира покосилась на свечу.

– Я недолюбливаю горячие предметы. У меня слишком чувствительная кожа. А воск ещё и застывает…

– Это массажное масло. И оно комфортной температуры даже для чувствительной кожи.

– Будешь делать мне массаж?

– Да.

И в чём заключается испытание? Вряд ли эта процедура такая уж мучительная. Разве что придётся бороться с неловкостью: впервые Теодор дотронется до неё везде.

– Хорошо.

Затушив свечу, он вылил масло на ладони и растёр его между ними. Мышцы мужских плеч красиво поиграли. В тусклом свете комнаты это выглядело особенно соблазнительно. Тщательно смазав ладони, Теодор опустил их на бёдра Миры, начав свой танец движений.

Тёплые руки оказались потрясающими. Во время прошлых встреч Мира не раз представляла их на себе. Но фантазии не шли в сравнение с реальностью.

– Не ёрзать, не шевелить ни одним мускулом, иначе заработаешь штрафные минуты.

– Штрафные минуты массажа? – Мира всё ещё не понимала, в чём наказание.

– Да. Начальные десять минут могут в разы вырасти. В зависимости от того, насколько ты останешься послушной.

– И как ты следишь за временем? – она повернула голову, ожидая увидеть на его запястье часы.

– Что я тебе говорил?

– Что?

– Не шевелись. Ты заработала первую штрафную минуту.

Он серьёзно? Мира могла пролежать так целую ночь.

Вскоре она поняла, в чём трудность: у неё никак не получалось до конца расслабиться. В массажных салонах зону паха и груди прикрывали полотенцем. Не двигаться тоже было просто невозможно. Слишком желанны оказались прикосновения. Мира даже не подозревала, как сильно её раздразнили на предыдущих сессиях. Как всё это время она желала, чтобы Теодор до неё дотронулся.

Он водил руками по её коже, иногда используя весь корпус, чтобы дотянуться дальше, ближе. Ясно, чем ему помешала бы рубашка.

Когда ладони Теодора спустились к стопе, Мира захихикала и поёрзала.

– Штраф.

Прикосновения поднялись по икрам, между бёдрами, и, пропустив зону паха, направились к животу, который тут же дрогнул.

– Ещё штраф.

– Как страшно.

Теодор фыркнул.

– Ну-ну.

Он провёл пальцами вокруг груди, не касаясь ореол. Скользнул выше. Мира не сдержала стона удовольствия, когда ей надавили за ушами.

– Ты очень чувствительна. С тобой надо медленно, – в его голосе послышалась улыбка.

Это не было похоже на просто массаж. Не как обычно разминали уставшие мышцы. Движения словно проникали в каждую клеточку, смешивались с потоком крови в неведомой ранее ласке. Теодор надавил на мышцы шеи, немного оттягивая голову вверх. Мира поклялась бы – это самое невероятное, что с ней делали. Вибрирующий выдох вырвался из её горла.

Она приоткрыла глаза. Мужской сосок оказался прямо в поле зрения. Мира слегка потянулась к нему. Даже сквозь цитрусовый аромат масла был слышен вкусный запах чужой кожи. Теодор быстро заметил на себе внимание.

– Ты приятно пахнешь, – оправдалась Мира.

Он улыбнулся.

– Как и ты, – но сразу же добавил: – Ещё минута. Ты двигалась.