Ретроспектива (СИ)

«Уже не так. И это остынет. Нет того короля, что я себе навоображала. Нет, и не бывало. А тот, который есть — и задарма бы мне и не нужен».

Постояли немного, пока не выскользнула горничная.

Та, лишь порог переступила, сразу приосанилась, вытащила из кармана орех, что пульнула в рот. Я уже было отвернулась, когда девица огляделась, и никого не заприметив, достала кольцо, вслед за орехом. Большой, массивный перстень с камнем. Вряд ли женский. И точно не её.

Я дождалась пока она с кухни воротится, да устроится в каморке для прислуги.

Лишь тогда вошла.

Сонные чары послала оперёд на госпожу, опосля на прислужницу.

Больше часа заняло перетащить тяжёлое тело короля в спальню невесты. Расселить их ближе — вдруг бы свиделись раньше сроку?

Воздействие на прислужницу — навеять снов дурных о её госпоже, да как на самой девушке позор её отразится.

Кровь на постель.

«Ты ведь могла бы просто опоить обоих, они бы под зельем сами всё сделали».

Не ответила Тулупу. Потому, какой бы страх и неприязнь мне такой король не внушал, совсем уж подложить под него деву у меня духу не хватит ни в жизнь.

Утром всё было готово.

Тонкий женский визг поднял на уши сперва свиту принцессы. Как только брат короля Вотерда решительно направился к покоям племянницы, я все свои силы бросила, чтобы звук донёсся и до свиты ондолийцев.

Сама вошла, когда все были в сборе. Горничная, как в припадке, билась в истерике, орать перестала, только когда раздался звон оплеухи.

Тут-то они и проснулись. Не от оплеухи, по моей просьбе.

Сила ведьминская развеяла сонный дурман в одночасье.

Файлирс сразу подскочил на перине, чутьё ему, видать, подсказало, что не то что-то. Сел назад, прикрылся.

— Кто посмел? — прохрипел.

— Кричали здесь, ваше величество, все и сбежались…

Он, тот, который герцог, ещё что-то говорил, но я не слышала. Смотрела в ястребиные глаза, что выхватили меня из всей толпы. Гнев его направлен почему-то только на меня.

Не виновата я. Ты, сокол мой, сам меня вынудил. Ты силой мне грозишь, я тебя хитростью одолею.

— Хммм… — прочистил горло родственник принцессы. — Думаю, нам стоит удалиться… Дело молодое. То всем ясно. Раньше, конечно, чем следовало, да тут все свои… а ты не стой столбом! Прибери здесь поскорей!

Горничная бросилась собрать кувшин с вином да кубки…

— Оставь на месте. И пошла вон.

Я не могу этого не слышать. Всё, что меня сейчас интересует — каково ему? Поверил ли? В если да — сожалеет ли обо мне.

Толпа сановников на удивление слаженно прошествовала в покои вотердца.

— Сговаривайте поскорее помолвку. Так, чтобы молодые править отправились. Тогда и о шахтах наших поговорим, — пока молвила, приблизилась ближе, чем следовало. Дабы за отворот платья удобней было принцу заглянуть. Дабы главное он услышал, а думы думать не стал бы.

Дальше ход Вереха. А уж за плату, что уменьшается с каждым днём нахождения здесь ондолийцев, он из кожи вон вылезет.

Сколько б люди не гадали — бережливость и накопление — страсть, что объединяет нас с престарелым советником.

А Файлирс, тем временем, не подвёл. Он оценил всё верно: одеяния принцессы, что раскиданы, вино…

— Я… принудил вас?

Магия не искажает, голос его звучит, хоть и сквозь стену, а будто нет преграды.

— Что вы, ваше величество! Я… просто не посмела отказать вам. Вы были очень… настойчивы.

Файлирс устало провёл по лицу, спустил ноги на пол, всё так же прикрывая наготу простынёй.

— Сделал Вам больно?

— Ваше величество… — трепетная лань, в которой разума оказалось больше, чем в лесном сородиче, затрепыхала ресницами, стыдливо опустив глаза. Уже в следующий миг фарфоровые щёчки засияли розовым. Всякий мужчина, что глянул бы на неё сейчас, лишился б головы. Король Ондолии, на мою беду, головой дорожит, потому продолжил взглядом жечь пол. — Мне, как и любой девице, неловко о том говорить, но вы мой почти супруг… мне не было больно…

Она не успела договорить, как Файлирс оказался подле неё. Сжал девушку за горло, приподнял над кроватью. Та повисла в воздухе, пальцами вцепилась в его руки.

— О чём ты врёшь, дрянь?

Та что-то прохрипела, не разобрать. Девушка уже вся красная. Он так сдавил ей горло, что отсюда видать — не дышит. Слабыми руками пытается разжать огромный кулачище. Король, словно озверел.

Я невольно потёрла шею, глаза поневоле скользнули к полу, где принцессина босая нога повисла безжизненной плетью.

— Пожалуйста! Остановитесь!

Я шагнула с тайной тропы.

— Ты долго, Полёвка, — Файлирс разжал руку. Несчастная принцесса поползла на другой край кровати, съехала на пол. Держится руками за собственную шею. — Я уж подумал, дашь ей сдохнуть. Ты заварила эту кашу? — отпираться некуда. Кивнула. — Выйди прочь, — велел принцессе.

Та, нагая, несколько первых шагов сделала на коленках, как была. Опомнилась, вскочила, унеслась.

— Я не поеду с вами. Я пыталась отговорить вас, попросить. Вы не внемли. С угрозами пошли к княгине. Мне ничего не осталось, как пойти на хитрость.

— То не хитрость, Полёвка. То подлость, — проговорил устало.

— Я испугалась, что вы меня силой увезёте, что войско приведёте…