Рецепт Екатерины Медичи

— Ты рассуждаешь обобщенно, — наставительно говорит Бальдр. — Но самолеты на рисунке — знак именно силы евреев, вернее, сионистской Америки.

— Хорошо, пусть так, — соглашается Марика. — А что-то вроде копья, которое человечек держит в руке? Я знаю, ты скажешь, это символ борьбы. Но почему оно круглое —? Круглое, ты только посмотри! А что за черная птица над ним летает? Вот эта? На самом деле она очень похожа не на птицу, а на летучую мышь.

— Это и есть летучая мышь, — авторитетно заявляет Бальдр. — Олицетворение зла, которое исходит от евреев. Копье — правильно, символ борьбы. Оно означает, что битва с мировым сионизмом будет идти не только в воздухе, но и на земле. А закругленным оно получилось случайно: может быть, у твоего профессора просто рука дрогнула. Все-таки он рисовал не за столом сидя, без помощи чертежных инструментов.

— Да уж, условия в метро были спартанские! — соглашается Марика.

— Кстати, — задумчиво говорит Бальдр, — крест на животе у человечка, может быть, не крест, а Х? Ну, икс, знак неизвестности. И может быть, Х обозначает англичанина?

— С чего вдруг? — изумленно смотрит на него Марика. — С таким же успехом это может быть итальянец, турок, американец, даже русский!

— Конечно, — кивает Бальдр. — Просто с англичанами и иксами связана одна смешная история. В самом начале войны, когда только-только заговорили о возможности нашего вторжения в Англию, тамошние власти опасались внезапной высадки десанта и решили сбить парашютистов с толку. Они убрали все названия с указателей и заменили их иксами. И появились такие, например, таблички: «Вы подъезжаете к ХХХХХХХХХХ-на ХХХХХХ, родине Вильяма Шекспира». Смешно, да?

— Ну, если не знать, что Шекспир родился в Стратфорде-на-Эйвоне, название города и в самом деле трудно определить, — строптиво возражает Марика. — Нет, мне кажется, «икс» не имеет отношения к Англии. Это просто знак неизвестности… Ой, да тут одни сплошные знаки неизвестности! А вот дерево, что оно означает? И ветки? И все эти странно изогнутые палки тут зачем? — Она тычет пальцем то в «дерево», то в «странно изогнутые палки»:

— А цифры под лежащим человечком? Это явно какой-то шифр… Я же тебе говорила, что профессор и Хорстер говорили о шифрах.

— Шифр нам никогда в жизни не разгадать, — с сожалением констатирует Бальдр. — Цифры могут значить все, что угодно. Если бы, конечно, тут было прямое обозначение цифр буквами, мы бы текст в два счета прочли. Понимаешь, о чем речь? Ну, когда A — это 1 , B — 2 , C — 3 и так далее. Но здесь, мне кажется, все сложней. Я прикинул: первое слово выглядит как 18 24 7 15 6 7 13 6 . То есть в буквенном обозначении RXGOFGMF . Нелепица!

— Погоди, — растерянно говорит Марика. — Я не поняла, откуда ты взял какой-то «рксгофгмф»?

— Оттуда! — буркнул Бальдр и стал терпеливо, как ребенку, пояснять: — Если буквы алфавита обозначить цифрами по порядку, то 18 — й будет R , 24 — й — Х и так далее, я же говорил. Так что получается именно RXGOFGMF . Только ни в английском, ни во французском, ни в немецком языке такого слова нет. Может, это по-русски?

— Нет в русском языке никакого «рксгофгмф»! — обижается Марика. — Не слово, а белиберда какая-то. Но я не понимаю, как ты мог настолько быстро просчитать, какая цифра соответствует какой букве?

— Я ничего не просчитывал, а просто знал это, — улыбается Бальдр. — Мы с моим другом в детстве дурачились, шифровали все подряд — простейшим образом, чтобы не напрягать особенно мозги, поэтому систему соответствия букв и цифр я запомнил на всю жизнь, лучше, чем таблицу умножения. Но это ерунда. Вычислить слово просто, а понять, что оно значит, — практически невозможно. Сочетание цифр в нижней строке тоже выглядит нелепо: получается ZQO YQDSUFGD .

— «Зкуо йкудсуфгд…» — с трудом повторяет Марика. И машет обреченно рукой: — Чушь, чепуха! Еще хуже, чем «рксгофгмф». А может, это по-турецки, по-китайски, по-японски? Точно! Очень похоже на японский язык!

— Это может быть также по-арабски, по-еврейски, по-румынски, по-монгольски, по-норвежски… — в тон продолжает Бальдр. — И так до бесконечности! Допускаю, что твой профессор — полиглот, но, думаю, его энциклопедическая эрудиция тут ни при чем. Он просто-напросто применил какой-то цифровой шифр, который нам в жизни не разгадать без ключа. К примеру, если бы мы были уверены, что это знаменитый шифр Юлия Цезаря, то прочли бы его запросто.

— Что такое шифр Юлия Цезаря? — оживляется любопытная Марика.

— Да тоже один из древнейших цифровых шифров.

— Как это смешно звучит по-немецки: цифровой шифр, — пожимает плечами Марика. — А я где-то читала, что у нас в России в древности, когда только начинали применять цифровые шифровки, они назывались так — «цифирные письма».