Рецепт красивой смерти

– Ты, верно, издеваешься, Мережко! – взревел он так, что его рев разнесся по всему этажу. – Твои показания меняются быстрее, чем кадры в рекламе! Не знаю, верит ли еще полковник Гуров хоть одному твоему слову, но что до меня, так я прихожу к выводу, что все твои показания всего лишь фикция. На самом деле в момент взрыва в твоем доме не было постояльцев. Никто из посторонних не пользовался твоей машиной. И кто же тогда на ней ездил, спросишь ты? Да сам ты и ездил! Это ты сидел в «жигуленке», когда тот рванул от перекрестка. Это тебя видел наш свидетель входящим в здание полицейского отдела. Ты взорвал здание, в котором находились люди, и в смерти их виновен тоже ты!

– Нет, нет, вы заблуждаетесь! – На лице Мережко отразился ужас. – Ничего подобного я не делал!

– Разве? А похоже на то, что ты специально путаешь следствие, чтобы мы зашли в тупик. Хочешь, чтобы я загонял своих людей и сдался? Хочешь снова выйти сухим из воды, изображая активное сотрудничество? – ревел Орлов.

– Вы ошибаетесь. Я на самом деле хочу помочь. Просто это слишком большая ответственность, – лепетал Мережко. – Вдруг я оговорю хорошего человека? Заявлю, что он был в Москве, вы его арестуете, предъявите обвинение, а он-то и невиновен? Как с этим жить?

– Не о них тебе надо думать, Мережко. Это твоя задница горит, – все больше распалялся генерал. – Знаешь, что грозит лично тебе? Какой срок дают за пособничество в подобном преступлении? И это только в лучшем случае тебя объявят пособником, а в худшем? Об этом ты не размышлял на досуге? О своей судьбе ты, видно, вовсе не печешься? Поглядите, какой Робин Гуд выискался! Помогает бедным и обездоленным, пускает на постой ходоков со всего света, а они между походами в ГУМ и музеи Кремля взрывают полицейские отделы. И кто ты после этого?

Гуров увидел, как на шее генерала вздулась вена, как покраснело лицо, и понял, что пришла пора вмешаться.

– Давайте все успокоимся, – встав между генералом и задержанным Мережко, твердо произнес он. – Похоже, после бессонной ночи мы все немного на взводе, так что сейчас самое лучшее, что мы можем сделать, это дать себе небольшую передышку. Товарищ генерал, у вас за дверью посетители ждут своей очереди, так что, если вы не возражаете, я уведу задержанного к себе. Мы побеседуем, а потом я вернусь с подробным отчетом. Вы ведь не возражаете?

Орлов с минуту смотрел на полковника немигающим взглядом, затем отвернулся и буркнул что-то нечленораздельное. Гуров не стал переспрашивать. Он подхватил Мережко под руку и выволок из кабинета. Конвойный следовал за ними по пятам, всю дорогу оборачиваясь, будто ждал, что генерал бросится в погоню. Гуров привел Мережко в свой кабинет, усадил на стул и только тогда смог выдохнуть. Таким разгневанным он видел генерала всего пару раз за долгую службу.

Если конвойный опасался того, что генерал последует за ними, то сам Гуров больше беспокоился о здоровье Орлова. Его сердце уже давало сбой, и подобные взрывы эмоций могли спровоцировать очередной сердечный приступ. Причины генеральского гнева были понятны: в том взрыве погиб его друг, с таким нелегко смириться. И перед Мережко извиняться за поведение генерала Лев не собирался. Сам напросился. Мыслимое ли дело, тридцать раз на дню менять показания? И это при том, что над ним и правда висит угроза обвинения в совершении особо тяжкого преступления.

Гуров бросил быстрый взгляд на задержанного. Выглядел тот не ахти: глаза бегают, руки трясутся, на лице испарина. «Сильно же тебя генерал напугал, – мимоходом подумал он. – Может, на этот раз крепко задумаешься, прежде чем рот открывать?» – и тут же, набрав номер приемной генерала, попросил секретаршу:

– Верочка, зайди к генералу. Он несколько разволновался, так ты проследи, чтобы там без последствий…

Объяснять Верочке, что делать, необходимости не было, Гуров был уверен, что она сделает все, что нужно. Переложив ответственность за здоровье начальника со своих плеч на плечи секретарши, он перешел к реабилитации задержанного.

– Как вы себя чувствуете, Виктор? – участливо глядя на Мережко, спросил Лев. – Попросить принести успокоительное?

– Нет, спасибо, я в норме, – клацая зубами о край стакана, произнес Мережко. – Немного переволновался, но это ничего. Сам виноват.

– В какой-то степени так и есть, – подтвердил Лев. – Знаете, сколько времени уходит на подготовку и реализацию одного эпизода оперативно-разыскных мероприятий? Полагаю, понятия не имеете. Между тем ваши показания заставили нас провести не одно такое мероприятие. И запланировать новые тоже. А теперь вы заявляете, что вчерашние показания могут оказаться недостоверными. Как, по-вашему, мы должны реагировать на подобные заявления?

– Я все понимаю, – смущенно проговорил Мережко. – Но ведь я хотел как лучше. Ведь все эти люди мне доверились. Они приезжали в мой дом, рассчитывая на мою лояльность.

– Не забывайте, что кто-то из них этой лояльностью злоупотребил, – напомнил Гуров. – И не просто злоупотребил, а подставил вас.