Рецепт красивой смерти

Перебивая один другого, охранники в деталях рассказали, как найти указанные улицы и дома. Кивком поблагодарив их за пояснения, Гуров зашел в фургон, и опергруппа въехала в пределы Васильково. Быстро найдя улицу Новую, они поехали вдоль весьма фасонистых коттеджей, высматривая номер пятнадцать. Пятнадцатый дом ничем особенным не отличался от других строений – ни дорогим забором из импортного металлопрофиля, ни кровлей из роскошной металлочерепицы…

Позвонив в калитку, Лев вскоре услышал доносящиеся со стороны двора легкие шаги, и женский голос кокетливо спросил:

– Кто там? Это ты, котик?

– Нет, это не котик, это уголовный розыск, – деловито сообщил Гуров, приготовив удостоверение.

Калитка распахнулась, и он увидел перед собой молодую женщину в халате «а-ля гейша». Приветливо улыбнувшись, хозяйка дома лишь мельком взглянула на удостоверение и изобразила приглашающий жест:

– Прошу!

– Да у меня к вам всего лишь пара вопросов. Скажите, вам знаком такой человек – Лихарев Матвей Константинович?

– Да, это друг нашей семьи. – Женщина усиленно изображала из себя отчаянную обольстительницу.

– Хорошо, тогда такой вопрос… Когда вы его видели в последний раз?

– Ну-у-у… – попыталась она изобразить глубокую задумчивость, но в этот момент телефон Льва пропиликал позывной Стаса.

– Извините! – Гуров нажал кнопку включения связи. – Слушаю!

– Лева! – Голос Крячко был преисполнен ликованием. – Все прошло супер – птичка в клетке! Ждем у ворот.

– Последний раз он был здесь… – начала говорить хозяйка дома, но Лев ее остановил:

– Спасибо! Это уже неважно. До свидания.

– Как – до свидания?!! – В голосе женщины сквозило крайнее недоумение.

Но Гуров не стал углубляться в разъяснения и, сев на пассажирское место рядом с водителем, скомандовал:

– К воротам!

Проезжая мимо охранников, обалдело наблюдающих за «Соболем», Лев не утерпел и, решив приколоться в духе Стаса, приказал остановиться.

– Благодарю за содействие в задержании особо опасного преступника! – с самым что ни на есть серьезным выражением лица объявил он ошарашенным охранникам.

«Соболь» покатил дальше, а парни по-прежнему остолбенело глядели ему вслед, не в силах понять: а что же это было?!

Уже вечером в Лефортово состоялся допрос Лихарева. По такому случаю туда приехал и Орлов (не каждый же день доводится допрашивать помощников министра!). Лихарев, позеленело-остервенелый, сидел на привинченном к полу стуле и лишь огрызался на любой заданный ему вопрос. Судя по всему, он все еще не мог поверить в то, что проиграл, не мог смириться с тем, что теперь он задержанный, со всеми вытекающими из этого последствиями. Но постепенно его агрессивная экзальтация пошла на убыль, и он внезапно сник, понурившись и нахохлившись, словно большой сыч, сидящий на пне среди болота.

– Гражданин Лихарев, нас интересует, что произошло два года назад после того, как ваш родственник, он же директор НИИ «Алмаз», Бунцагин сообщил вам о визите человека, предложившего новый способ синтеза искусственных алмазов. Куда мог деться тот человек? – Генерал изучающе смотрел на задержанного.

Немного помявшись, Лихарев угрюмо буркнул:

– Ничего не помню…

– Хорошо… – коротко кивнул Орлов. – Сейчас вас отведут в камеру. Там до утра подумаете, как жить и с кем дружить. Но хочу предупредить заранее: ваши покровители вам не помогут. Они от вас уже отказались и сейчас спешно заметают следы любых контактов с вами. Уже того, что нам о вас известно, хватит минимум лет на семь-восемь заключения, причем усиленного, а то и строгого режима. Я бы вам посоветовал всемерно сотрудничать со следствием, чтобы дали и поменьше, и помягче. Куда его определим? – взглянул он на своих приятелей-подчиненных.

– Давай в десятую отправим… – пожав плечами предложил Станислав.

– А почему в десятую?

– Насколько я помню, там одиночка. Пусть поразмышляет в полной тишине о бренности земного бытия. Помедитирует, может быть, – это сейчас модно.

– Десятая – это если он явит откровенность, – суховато заметил Гуров. – А пока он на откровенность не настроен, да еще и агрессивничать пробует, то я за тринадцатую, там его быстро научат «уму-разуму».

– А что? – неожиданно поддержал его Орлов. – Лев Иванович прав – у нас нет времени на реверансы и политесы. Я тоже за тринадцатую.

Ошеломленный услышанным, Лихарев растерянно вопросил:

– Постойте, господа! Вы это серьезно? Это что же получается? У нас тут не соблюдаются права задержанных? Как такое может быть?

– Мы-то права задержанных соблюдаем, – сожалеюще пожал плечами Орлов, – да только вот криминальный контингент на это не настроен. Да, есть и системы видеонаблюдения, и контролеры, которые каждые полчаса проверяют обстановку в помещениях. Но! Вы же знаете изобретательную человеческую природу, нечто неприятное с одним из сокамерников задержанные могут проделать так, что, даже наблюдая через монитор, этого не заметишь. А за те полчаса, что контролер осматривает другие помещения, там вообще черт знает что может произойти. Ладно, идите…

Лихарев на ватных ногах побрел к выходу. Но вдруг резко обернулся назад и сдавленно объявил: