Рецепт красивой смерти

– Да, действительно, – озабоченно покачал головой Вольнов, – ситуация очень даже непростая. У нас есть кое-какие возможности попытаться найти нужную информацию в тех краях. Но на это потребуется определенное время. Попробуем ускорить процесс. У вас в планах что сейчас намечено?

– Ну, в частности, – заговорил Гуров, – выяснить, кто конкретно выступил в роли покупателя алмазов, кто…

Его перебило появление Крячко, чуть ли не вбежавшего в кабинет.

– Фу-у-ух!.. Я не опоздал? – ухарски подмигнув всем присутствующим, поинтересовался он. – Кстати, на часах ровно восемь, обратите внимание! А вы, поди, еще только рассвело, уже начали свой «курултай»? Самое интересное я не упустил?

– Смотря что считать интересным, – усмехнулся Лев, принюхавшись к Стасу, севшему в соседнее с ним кресло. – Так-так-та-а-ак! Ощутимо повеяло дорогими женскими духами. Это Дукатова так постаралась надушиться?

– Какая Дукатова? Что за Дукатова? – вытянув шею и тоже принюхиваясь, спросил Орлов.

– Любовница Лобуха, сгоревшего в машине, – суховато пояснил Крячко. – Да, я был у нее. Был! И что? – Он с вызовом взглянул на Гурова.

– Да ничего… – давясь смехом, мотнул головой Лев. – Ты чего так резко реагируешь?

По лицу Вольнова было заметно, что он тоже изо всех сил изображает невозмутимость. Похоже, это рассердило Стаса еще больше.

– Та-а-ак! Чую, сейчас Лева опять начнет свою душеспасительно-воспитательную антимонию насчет моей, как он считает, излишней озабоченности. Да? – свирепо прорычал он, вперив осуждающий взгляд в Гурова. – Ну, тогда хрен что расскажу вам из того, что узнал от Дукатовой. Поняли?

– Гм-гм… – Почесав кончик носа, Петр осторожно осведомился: – Стас, а ты и в самом деле получил какую-то очень важную информацию?

Выдержав паузу, не меняя своей горделивой позы, Крячко величественно изрек:

– Да, получил! И пока Лева, эта дуэнья с полковничьими погонами, не признает, что не прав, без конца шпыняя меня по некоторым чувствительным вопросам, это останется тайной. Я жду!

С наисерьезнейшим видом Лев сдержанно откашлялся и с некоторой даже торжественностью произнес:

– Признаю, что, шпыняя Станислава по части некоторых сторон его служебной и личной жизни, я был в корне не прав… – и, перейдя вдруг на шепот, уточнил: – Слушай, а руку к сердцу надо прикладывать?

– Не на-а-до, и так сойдет… – великодушно махнул рукой Стас.

Его последние слова заглушил громкий смех. Прижав ладонь ко лбу, Орлов мотал головой и раскачивался в кресле. Трясясь от хохота, Вольнов утирал невольно выступившие слезы. Рассмеялся и Гуров, один лишь Станислав, оставаясь невозмутимым, урезонивал своих собеседников:

– Ну, хватит, хватит ржать! Левино покаяние я принял, теперь все расскажу. А то опять рассержусь!

Как явствовало из его повествования, к Маргарите он поехал прямо из Лефортово. Стас и в самом деле искренне хотел всего лишь задать ей несколько вопросов. Но, подобно коварной Цирцее, которая пыталась охмурить Одиссея, Дукатова с ходу предложила ему выпить хорошего вина, якобы для того, чтобы их беседа прошла в «конструктивной, дружественной» атмосфере. Крячко сразу же заподозрил неладное, но, хоть и нехотя, все же согласился. Употребили. Потом – еще и еще. Сообразив, что его элементарно лохотронят, Стас мужественно засобирался уходить. Однако Цирцея с Конвейерной применила запрещенный прием, объявив своему гостю, что обладает крайне важной информацией, и, если он уйдет, обделив ее, несчастную и горемычную, своим вниманием, она потом скорее себе язык откусит, чем даст ему или его коллегам хоть какую-то информацию.

– Вот, Саша, как бы на моем месте поступил наш завзятый однолюб Лева? – Крячко вопросительно взглянул на Александра и тут же поспешно добавил: – Правда, и ты поступил бы точно так же, как и он, – вы ж одного поля ягоды… Он ушел бы, так ничего и не узнав. А я решил, пусть мне и придется пожертвовать собой, но даже такой ценой надо добыть информацию, чтобы содействовать нашему расследованию. И, представьте себе, моя жертва оказалась не напрасной: Маргарита рассказала, что как-то месяца полтора назад Лобух при ней говорил с каким-то дельцом по телефону, называя его при этом Шалвой Эдуардовичем. Судя по имени, это грузин.

– Хм-м-м… – почесал за ухом Орлов. – Это и есть суперважная информация, ради которой ты пожертвовал собой? М-да… А кто это – Шалва Эдуардович? Что-то не припомню такого…

– А не Чача ли это? – ненадолго задумавшись, обронил Гуров. – Ну, известный грузинский вор в законе Чубуридзе, по кличке Чача. Он процветал в начале двухтысячных, потом куда-то запропастился. Прошла информация, что он на чем-то попался в Голландии и сел там лет на пять или семь. Ты его что, и в самом деле не помнишь? Году в две тысячи шестом мы расследовали завоз в Россию крупной партии героина в бочках с грузинским вином.

– А-а-а! Было, было! – хлопнув ладонью по столу, согласился Орлов. – Вспомнил. Так, значит, именно Чача может быть причастен к незаконному обороту искусственных алмазов? Вернее, намеревается включиться в их куплю-продажу…