Рецепт любви (СИ)

Она мило щурилась и зевала, после сна. Я повела её умываться, помогла переодеться, расчесала и села заплетать длинные, чёрные волосы. Ева попросила вплести в её косу розовую ленту, и я с удовольствием сделала это. Мне казалось, что дочь растёт постоянно. Каждый день, я подмечала в ней что-то новое.

Я слушала детский лепет, наслаждалась общением с дочерью. Всё же, мне есть за что благодарить Артёма. Ева маленькими пальчиками перебирала бусинки на детском браслетике, крутилась перед зеркалом, мои пальцы выпускали подготовленные пряди, приходилось начинать всё сначала. Мне редко удавалось провести с ней целый день. Я вечно неслась что-то снимать, проходить курсы, проводить деловые встречи.

Моя малютка привыкла, что мама много работает. Мне было грустно от этого, но жить в Питере дорого. Нужно платить ипотеку, покупать еду, одевать и обувать нас с Евой, развивать свой блог, тратить деньги на обучение, развлечение и отдых. Первое время мне очень помогал Марк, но не могу же я сидеть у друга на шее вечно?

— Всё, готово!

Ева вскочила, покружилась перед зеркалом и звонко рассмеялась. Её щёчки порозовели, а глаза блестели. Розовое платьице высоко поднималось, когда она крутилась.

Телефон постоянно вибрировал от сыпавшихся уведомлений, сообщений и коментов, у меня руки зудели разблокировать телефон и наблюдать за потоком информации. Но Ева наверняка расстроится от такого пренебрежения ей.

Мы долго решали, чем же нам заняться. Ева бегала по комнате, принося то пазлы, то игры, то кукол, но потом всё отметала. Мы поиграли, попели, попрыгали и потанцевали. В итоге я предложила ей испечь яблочный пирог, и она с радостью потащила меня на кухню.

Я надела белый фартук, помогла надеть точно такой же дочери. Выдала ей стаканчик с сахаром, а сама стала взбивать яйца. Ева сыпала сахар и клала муку в тесто, а я занималась маслом и молоком. У нас неплохо получалось готовить вместе. В самом конце я почистила яблоки, нарезала их, а дочь выложила на дно формы. Мы загрузили пирог в разогретую духовку.

Оглядев получившийся беспорядок, я вздохнула. Обожаю есть вкусную еду, люблю её готовить и ненавижу убирать! Но за меня этого никто не сделает. На щеке Евы красовался живописный мазок муки, маленькие ручки, залезшие в тесто, были липкими и сладкими. Я отправила её умываться, а сама убрала стол и помыла посуду.

Достала вручённый мне контейнер и немного подогрела паэлью. Разложила ей по тарелкам, украсила дольками лимона, накрыла стол. Получилось почти как в ресторане. К тому времени как я закончила с приготовлениями, пирог подрумянился. Я вытащила его и поставила остывать на решётку.

Как раз вернулась Ева, покрутилась перед пирогом, восторгаясь нашим талантом. Я попросила её позвать Марка. Мне казалось, что он не станет с нами ужинать, не будет разговаривать со мной, но мои опасения не подтвердились. Он вышел из комнаты, вымыл руки и сел за стол.

Начинать разговор при дочери я не стала, но и затягивать бессмысленно, видно же, что Марка что-то гложет. Мы мирно поужинали. Я отправила Еву одеваться на прогулку, а сама села рядом с другом.

— Марк, ну что случилось? — я положила свою руку на его.

Сейчас он выглядел беззащитным, но заметив тень сочувствия на моём лице, сжал зубы.

— Родители приезжали с утра. — на одном дыхании выпалил он.

Я вздохнула. Родители Марка, как, впрочем, и мои, были сложными людьми. Наверное, на этой почве мы с ним и подружились. Ларины обладали бледной кожей, льдисто-голубыми глазами и аристократической чопорностью. Любое отклонение от этикета они считали не уважением и наглостью. Занятия сына не понимали, не принимали и всячески осуждали. «Найди себе нормальную работу» — часто говорили они.

Меня они не то чтобы недолюбливали, но искренне считали, что их обожаемый сын мог найти кого-то получше, а Еву вообще демонстративно не замечали. Ведь это была чужая для них девочка. Про моих родителей, жестоко обманувших их сына я вообще молчу. Так что, чувства Марка я понимала и отчасти принимала, но сейчас что-то неуловимо изменилось.

— Как у них дела? — осторожно спросила я.

Вечная тема отцы и дети. Марк был не просто сыном своих родителей, о нет. Он был продолжением их рода. Наследником. Все несбывшиеся надежды в основном матери, ну и немного отца перекладывались на его плечи. Ожидания душили его с самого детства, а уж списком разочарований можно было исписать все стены, потолки и полы одиночной палаты в дурдоме.

— О, у них всё замечательно. И они наконец «созрели для новой роли». — горечь в голосе Марка колола моё сердце — Мама в свойственной ей манере заявила, что ждёт внука в следующем году. Как тебе? Это безумие какое-то! Причём её интересует только внук, понимаешь? Мальчик и никто иной!

Он уставился на меня, прожигая взглядом.

— Хм… это неожиданно.

— Нет, Алиса, вполне ожидаемо. Что, чёрт побери, происходит в моей жизни? А? Когда моя мать решила управлять мною? Всё это неправильно, Лиса, неправильно! Я — взрослый мужчина, вынужден плясать под чужую дудку!

Он встал, посмотрел на меня сверху вниз.