Рецепт на тот свет

— Прасковья Петровна, заплати им, сколько причитается, — велела княгиня. — Вот, Иван Андреич, больше тут сейчас ничего сделать нельзя. Едем обедать! Нас в замке, поди, обыскались. Потом сходишь в часть, оставишь явочную, и пусть ее полиция ищет.

Маликульмульк вспомнил о поручении князя уже на правом берегу Двины. Пообедав, он зашел в канцелярию, а потом опять поехал на Клюверсхольм. Тут-то он и познакомился с Егорием Семеновичем — тот с виду больше смахивал на военного человека, чем на русского купца, был худощав, подтянут, носил немецкое платье и получил неплохое для рижского жителя образование. Как оказалось, отец отдал его в немецкую школу, как делали многие жители Московского форштадта. Лет купцу было, по мнению Маликульмулька, около сорока пяти.

Лелюхину сперва было не до разговоров, пришлось ждать, но в конце концов он привел канцелярского начальника в свой дом и усадил в столовой — гостиной и кабинета он еще не завел, бумаги свои держал в спальне, а там постороннему делать нечего.

— Стало быть, его сиятельство желает знать про бальзам? Расскажу. Да только то расскажу, что сам знаю. Дело-то давнее, а батюшка мой давно в могиле. Вот он знал все, а я — лишь то, что он мне передал. Десять лет, как помер батюшка…

Лелюхин покачал головой и надолго замолчал.

— Я слушаю вас, Егорий Семенович.

— Знаете ли вы, кто таков Кунце?

— Тот, который принес в Ригу рецепт бальзама.

— Батюшка покойный так про него сказал: неудачнику все не впрок. Этот Кунце, сколько я понял, был бродячим торговцем. Где он раздобыл рецепт бальзама — батюшка, может, знал, я не ведаю. Почему он с этим рецептом притащился в Ригу — тоже непонятно. Здесь у него была какая-то родня, да он с ней не поладил и жил отдельно. Он, верно, думал, что из-за этого рецепта здешние аптекари друг другу глотки перегрызут, да не тут-то было. Обошел все восемь аптек — и всюду от ворот поворот. А как-то жить ведь надо? Он купил часть трав и прочий зелий, что надобны для бальзама, купил бутылки и сам стал его делать.

— Часть трав? — удивился Маликульмульк, вспомнив рассказ герра Струве.

— Да, все ему, чудаку, было не по карману. Изготовил он нечто вроде бальзама и стал продавать потихоньку. И кто-то из покупателей его надоумил: у тебя, говорит, зелье твое слабовато, было бы покрепче — шло бы нарасхват. И стал он свою настоечку спиртовать, да все больше и больше.

— А ваш батюшка?

— Батюшка попробовал этот бальзам случайно. Ведь его покупали не только те, кто лечиться собрался. Было что-то — крестины, именины, может, и поминки, — кто-то приволок штоф. Батюшка подумал — коли этот напиток несколько улучшить, так им и торговать можно с выгодой. Пошел, познакомился с Кунце, и тут оказалось, что на самом деле рецепт куда как сложнее. Батюшка дал денег, сколько-то времени прошло, он получил первые бутылки, попробовал — отменно! И тогда он с этим Кунце сговорился.

— Приобрел у него рецепт?

— Нет, сперва еще не приобрел. Батюшка мой, царствие ему небесное, здешних немцев знал как облупленных. Он понимал — стоит начать какое-то дело, сразу пойдут вставлять палки в колеса. Купил он здесь же, на Клюверсхольме, старую баню на берегу Зунды, место удобное, за водой далеко бегать не надо, и не на виду у немцев. Понемногу привез все нужные по рецепту снадобья. Взял хорошего работника, потом еще одного. И стал старого Кунце снабжать бутылками с товаром. А здешние аптекари на новоявленный бальзам особого внимания не обращали — ну, продает чудак по бутылке в неделю, ну так и Бог с ним, пусть кормится, коли это для него единственный способ с голоду не помереть. А там уж глядь — и не бутылка в неделю, а с десяток в день, и отовсюду за нашим бальзамом приезжать стали. Тут они и зашумели! И кто-то из них додумался: они-де сами такой бальзам готовят и продают, а батюшка мой покупателей переманивает! И пошли жалобы! Они, я чай, только китайскому богдыхану еще своих кляуз не слали, а всю столицу завалили исправно!

— Это было до того, как покойная государыня лечилась бальзамом, или после того? — поинтересовался Маликульмульк.

— Точно не скажу, но вернее, что после того. А когда сама государыня похвалить изволила, какой еще славы надобно? Вот они и вздумали налететь на готовенькое! А откуда у них взялся рецепт бальзама Кунце? — спросил Лелюхин. — Вот этого я, хоть убей, не понимаю! Они же все дружно от этого рецепта отказались! А теперь, когда батюшка мой сделал бальзам Кунце модным снадобьем, вроде как в России — «Ерофеич», они вдруг стали его сами готовить и предлагать покупателям! Как вы полагаете, Иван Андреич, что сие значит?

— Не знаю, я не аптекарь.