Рецепт от Фрейда

– Так вы возьметесь? – уточнил профессор. – Вы спросили, почему я не обращаюсь к «своим». Я не раз выступал в суде в качестве эксперта и отлично понимаю, что доказательств недостаточно. Со всем, что есть у меня на данный момент, идти в суд не имеет смысла: от любого из свидетельств Ракитин отмахнется, найдя подходящее объяснение. То, что информация добыта из его компьютера, легко опровергнуть, ведь до сих пор он успешно проходил проверки, устраиваемые Комитетом. Может, он и давал взятки, но если бы доказательства были неопровержимыми, думаю, эти люди просто не сумели бы их скрыть.

– Нам нужен живой свидетель, – задумчиво пробормотал Паратов. – Тот, кто видел все своими глазами. Нам нужен тот, кто в курсе махинаций и достаточно близок к главврачу, поэтому пациент или какая-нибудь санитарка исключаются!

– Это означает, что вы рискнете?

– Пока не знаю: надо почитать, что вы там насобирали.

– Тогда у меня есть еще одна зацепка. Моя крестница пришла в больницу на место якобы уволенного врача по имени Мария Лычко.

– Якобы?

– Она пропала. Поговорила с сестрой по телефону и поехала в лечебницу за расчетом. После этого ее никто больше не видел.

– Интересно.

– Это еще не все. Когда сестра Лычко зашла в ее квартиру, то обнаружила следы обыска.

– А может, кражи со взломом? – предположил майор.

– Ничего ценного не взяли, – возразил профессор.

– Мне нужны данные на этого вашего врача.

– Все здесь, – Любавин погладил бока пузатого, определенно знававшего лучшие времена кожаного портфеля.

– Сестра подала в розыск? – спросил Паратов.

– Мы сделали это вместе.

– Хорошо. Кстати, я бы тоже хотел воспользоваться нашей встречей и задать вопрос, – сказал майор после короткой паузы, во время которой мужчины выпили уже по третьей чашке кофе.

– Так задайте.

– Что, помимо дружбы, связывало Валентину Грозную и вашу крестницу?

– Почему вы спрашиваете?

– Меня не покидает ощущение, что есть связь между смертью Ольги Касаткиной и гибелью Грозной.

– Помилуйте, Иван Арнольдович, какая тут может быть связь?

– Ну, Илья Сергеевич, вы должны понимать, что один человек редко имеет касательство к двум и более преступлениям одновременно, если, конечно, сам не является преступником.

– Значит, Нелю вы ни в чем не подозреваете?

– Во всяком случае, не в убийстве Валентины: мы уже взяли наркошу, который это сделал, и знаем, что его наняли для этой грязной работы.

– Что?!

– Именно то, что я говорю.

– И кто же мог нанять убийцу для Нелиной подруги?

– Пока не знаю. Задержанный затруднился помочь нам составить композиционный портрет, так как, во-первых, во время общения с нанимателем находился под кайфом, и, во-вторых, тот пытался замаскироваться. Исполнитель встречался с работодателем дважды – в первый раз и для расчета, и на обе встречи тот приходил в толстовке с надвинутым на глаза капюшоном. Никаких особенностей речи, татуировок, родинок и так далее наш убийца не заметил. Он понятия не имеет, кто этот человек. Повстречались они в одном из городских клубов, а для расчета пересеклись в парке.

– Вы опросили завсегдатаев клуба?

– Обижаете, Илья Сергеевич! Пока безрезультатно, но мы не сдаемся.

– Неля в курсе?

– Разумеется, нет!

– И что вы намерены делать?

– Искать. А пока вот сижу с вами и хочу получить ответ на свой вопрос о Валентине и вашей крестнице.

Профессор ненадолго задумался, затем сказал:

– Не уверен, что это важно…

– Поможет любая мелочь! – перебил Паратов.

– Неля пишет докторскую диссертацию. Вернее, писала. Она, к несчастью, перфекционистка, поэтому всегда недовольна результатом собственной работы.

– Вот как?

– Когда я увидел тему, то заинтересовался. Правда, мне показалось, она взялась за слишком тяжелую работу, однако Неля не только упряма, но и умна, а ко всему прочему – еще и талантлива. Если бы она не ушла с головой в практику, то могла бы многого добиться на научном поприще. Беда в том, что девочка не амбициозна. Она пошла в отца: Аркадий являлся величиной в нашем сообществе, однако ничего не делал для того, чтобы продвинуться. Поэтому многие лавры в результате доставались другим, более оборотистым людям, а Аркадий всегда оставался немного в тени. Неля занимается тем, что ей интересно. Наука для нее существует лишь как вспомогательный инструмент, и она не любит возиться с бумагами.

– Я не понимаю, какое отношение это имеет к моему вопросу?

– Неля периодически возвращалась к диссертации, но практика занимала все ее время, не оставляя места даже для личной жизни. Научная работа требует концентрации и времени. Четыре года назад умер Аркадий, и Неля вовсе забросила диссертацию, однако Валентине все же удалось заставить ее послать тезисы и преамбулу в ученый совет медицинского университета. Валентина, как вам известно, работала там ученым секретарем.

– То есть она знала, чем занимается Нелли Аркадьевна? – покусывая нижнюю губу, уточнил Паратов.

Любавин кивнул.

– Вы имеете представление, зачем Грозная могла звонить вашей крестнице накануне гибели?

– Видите ли, я лично эту Валентину не знал, поэтому…

– Понятно. Но то, что она работала ученым секретарем, дает кое-какую зацепку.