Рецепт счастья

— Мне нужно думать над этим несколько дней. Может, даже недель или месяцев.

Ей всегда не хватало времени для своего творчества. Теперь оно было, но Дженни не знала, что с ним делать.

— Вздор. У любого имеются мысли о том, как закончить книгу.

— Правда? А у тебя? — Дженни застегнула куртку.

— Да.

— И?..

— И может, я когда-нибудь расскажу тебе об этом.

Дженни и не заметила, как в какой-то момент они остановились и теперь стояли очень близко друг к другу, освещенные желтым светом фонарей парковки. Дженни чувствовала жар, исходивший от тела Рурка. Она подняла голову и увидела, что Рурк внимательно изучает ее губы. От одной мысли, что он хочет ее поцеловать, Дженни растаяла. Она хотела этого. Она этого боялась. Но очень хотела.

Сомнения, а потом желание, видимо, отразились на ее лице, потому что Рурк взял ее за руку и прошептал:

— Дженни…

Она смотрела в его лицо в этом бледном, призрачном свете, и ее поразило ужасное открытие. Влюбляется. Она в него влюбляется. Дженни почти физически ощущала, как это чувство наполняет ее, и это было ужасно. Ужасно потому, что у них ничего не получится. Дженни уже это знала. Все закончится тем, что они изранят друг друга, Рурк от нее отдалится, а она навечно завязнет в этом городе.

Он стоял так близко и так смотрел на нее, что у Дженни не получалось здраво мыслить.

— Я думаю, до того, как мы… — Она не хотела произносить этого вслух. — Нам нужно поговорить.

Рурк горько улыбнулся:

— Мы уже достаточно разговаривали.

Он искренне так считал. Действительно думал, что больше не нужно ничего говорить.

— Я не собираюсь ложиться к тебе в постель, подобно какой-нибудь твоей фифочке.

— Я и не просил тебя об этом, — заметил Рурк. — И вообще-то ты уже ложилась ко мне в постель.

— Одна, — парировала Дженни.

— Как скажешь. — С этими словами Рурк подошел к машине и открыл для Дженни дверь.

Сверля его взглядом, она села в машину и пристегнулась до того, как Рурк успел ей об этом напомнить. Сиденье было холодным, и Дженни дрожала. Вечером мороз усилился. Был тот период зимы, когда дни такие темные и снег такой глубокий, что трудно себе представить, что когда-то наступит весна или на небе выглянет солнце.

— Я запомню то обещание, — сказала Дженни, когда Рурк сел в машину и повернул ключ зажигания.

— Какое обещание?

Увидев выражение паники на его лице, Дженни чуть не рассмеялась. «Рурк Макнайт» и «обещание» были несовместимы.

— Ты сказал, что расскажешь мне, чем закончится твоя книга, — пояснила она. — Если честно, я считаю, что планировать не очень хорошо.

Дженни помолчала, а потом все же решилась. Этот разговор назревал между ними с той самой ночи, когда Рурк привез ее к себе домой после пожара. С тем же успехом она могла завести этот разговор еще тогда.

— Возьмем, к примеру, меня и Джоуи. Самые великолепные планы могут провалиться всего в одну секунду.

Дженни ждала реакции Рурка. Ждала, когда он поймет: произошедшее всего лишь послужило доказательством того, что ложь и предательство могут погубить невиновного. Дженни знала, что они оба так думают.

Но Рурк только включил печку, и на Дженни повеяло теплым воздухом.

Глава 10

Субботним утром Дженни и Рурк отправились в пекарню «Скай-Ривер». У Дженни были кое-какие дела, а Рурк собирался заменить заболевшего коллегу. Звякнул дверной колокольчик. Дженни и Рурк переступили порог и попали в теплые ароматные объятия пекарни.

Девушка на кассе, Мариэль Элена Гейл, приветствовала их улыбкой. Самая молодая работница в пекарне, она обладала прекрасным чувством юмора и была очень независимой. Мариэль заведовала новыми видами сладостей: печенье с сахарным муссом, шоколадные кексы, печенье в сахаре в виде цветов. Рядом с пирогом дня Мариэль поместила табличку с надписью: «Попробуй меня».

— Привет, Дженни! Здравствуйте, шеф Макнайт. — Мариэль, кажется, совсем не удивилась, увидев их вместе. — Как обычно?

— Конечно.

Дженни налила кофе в две фарфоровые кружки.

— Интуиция мне подсказывает, что я раскрыла секрет твоего великолепного кофе.

— Я никогда не пил здесь кофе, — возразил Рурк. — По-моему, это очевидно.

Дженни не нашла что ответить, поэтому подошла к витрине посмотреть, правильно ли подписаны изделия. Они с Рурком теперь проводили вместе так много времени, что это сказывалось на Дженни интересным образом. То, о чем она годами старалась не думать, вдруг всплывало на поверхность, и, к удивлению Дженни, воспоминания не потеряли былую яркость. Ее беспокоило ощущение, что она балансирует на грани поступка в лучшем случае безрассудного. А в худшем — опасного. Дженни необходимо было чем-то заняться, но вялость и нерешительность сковывали ее.