Рецепт страсти

– Ну что с ними может быть?! – возмущенно воскликнула тетка. – Ты же хорошо знаешь, какой популярностью пользуется эта парочка. И все благодаря шоу. Их имена известны по всему миру, их книги раскупают, в их рестораны ходят. Основа успеха – работа на телевидении! Если бы у тебя было собственное телешоу, оно стало бы отличным подспорьем не только для национального, но и даже для международного прорыва, Эндрю.

– Они оба из Великобритании, – проворчал тот и не смог скрыть недовольства в голосе. – Ты же знаешь, как я отношусь к английской кухне.

– Тогда подумай о Марио Батали[3], – не унималась она. – Он ведет себя глупо и придурковато.

Эндрю нервно сглотнул слюну, вдруг вспомнив полноватого рыжего телеповара, который во время съемок расхаживал в дешевых пластиковых сандалиях и охотно позировал фотографам с колбасными ожерельями на шее. Прокашлялся.

– Деньги – еще не все, Дэйзи.

Ресторатору совершенно не хотелось становиться знаменитым, закалывая на камеру свинью или, как Гордон Рамзи, доводя своих помощников криком до истерики. Вообще не хотелось изо дня в день видеть свое лицо в телевизоре или на обложках кулинарных книг. Он был поваром, а не шоуменом или артистом. Вместо того чтобы концентрироваться на своем присутствии в медиапространстве, как предлагала тетя Дэйзи, хотелось посвятить время и энергию своему заведению, стать когда-нибудь лучшим шеф-поваром в городе и знай себе обслуживать посетителей. Всей этой суматохи более чем достаточно – ни к чему становиться еще и телеведущим. За последние месяцы Эндрю изрядно вымотался. Он с самого начала вкалывал с раннего утра до поздней ночи: хотел выстроить свое дело так, чтобы работа в ресторане шла гладко и крах ему не грозил.

Теперь, когда все так хорошо наладилось – даже слишком хорошо, – он был совершенно без сил.

Даже в самых смелых мечтах он не предполагал, что когда-нибудь его бизнес станет столь успешным. И его очень пугало то, что надвигалось. Если быть честным, Эндрю понимал, что вся эта неразбериха вышла из-под его контроля. Он стремился заниматься тем, что хорошо получалось и приносило радость, – а это была просто работа в ресторане. Стоять у плиты, соединять друг с другом различные вкусы, выдумывать новые блюда и воплощать в жизнь свое представление об отличном ресторане – все это казалось гораздо лучше, чем гламурная болтовня на камеру с именитыми гостями.

С момента открытия ресторана «Найтс» ежедневно все места были забронированы. Очередь на заказ столиков становилась все длиннее. Не проходило недели, чтобы о заведении не упоминали в газете, телесюжете или где-нибудь в Интернете. К тому же местные городские знаменитости шли непрерывным потоком и обсуждали в соцсетях омара на салате из маракуйи, пошированных перепелов с гратеном из сладкого картофеля или крем-брюле с бобами тонка, которое считалось последним писком моды и пользовалось постоянной популярностью.

Все как будто так чудесно! Однако Эндрю чувствовал, что на самом деле что-то идет неправильно.

Он и сам не понимал, что происходит. Многие годы он стремился к этой цели, преодолевая неудачи, заставлял себя изо дня в день тяжело работать, чтобы теперь, в тридцать пять лет, стать владельцем и шеф-поваром самого модного ресторана в Бостоне. На начинающего шефа возлагали большие надежды в области американской кулинарии. Эндрю радовался ежемесячной прибыли и наслаждался первоклассным реноме. Кроме того, он не был обделен вниманием красивых женщин – они вешались ему на шею и просили принести им в постель его знаменитый фисташковый мусс на соленом карамельном бисквите.

И все-таки действительность не совсем отвечала мечтам. Вместо того чтобы неистово творить на кухне, постоянно приходилось заниматься тем, что раздражало. К таким вещам относилось и обсуждение телешоу – он был совершенно не в восторге.

Кулинарная передача казалась чем-то вроде кастрации. Как донести это до Дэйзи? Он пытался говорить очень сдержанно:

– Тетя Дэйзи, я не телевизионный куховар и не хочу им становиться.

– Но Энди, ты такой телегеничный, у тебя такие симпатичные ямочки на щеках, когда улыбаешься!

Эндрю скорчил гримасу. Он страстно любил готовить, ценил хорошее вино и мог часами экспериментировать, подбирая идеальный рецепт буйабеса. Но все же был мужчиной – и ему не нравилось слушать про какие-то «такие симпатичные ямочки на щеках», и уж тем более от своей пожилой тетки.

Пока Дэйзи продолжала расписывать преимущества кулинарного шоу и восторг в ее голосе нарастал, Эндрю поддался соблазну и взглянул в зеркало над баром. Увидев синяки под глазами, только внутренне пожал плечами – они были частью его работы.

Но в отполированном зеркале он заметил также, что лицо ассистентки приобрело самое решительное выражение, какое только возможно. По тому, как она сжимала в руках стопку документов, закусив при этом нижнюю губу, он понял, что в заведении снова какая-то непредвиденная ситуация. Элис всегда вела себя так, словно любая мелочь невероятно важна, и доводила его своим педантизмом почти до сумасшествия.