Рецепт страсти

Брук знала, что Дрю прав, но все же не смогла удержаться и шутливо спросила:

— А ты сам такое переживал?

— Да, именно так, — честно признался Дрю. — Как ты думаешь, что меня привело сюда, в Мэн? Я совершенно выгорел на работе, мне требовался маленький отпуск.

Брук нужно было это сначала переварить. Она виновато поджала губы:

— Вот дела… а тут еще я заставляю на себя работать, когда ты хочешь расслабиться.

Дрю медленно повернул к въезду в «Крэб Инн», мельком глянул на девушку и улыбнулся:

— Веришь ты в это или нет, но я получаю от этого удовольствие.

Брук растерянно заметила, что от его улыбки и ямочек на щеках возникло чувство, словно она катается на американских горках. К счастью, в кабине машины оказалось достаточно темно, и Дрю не заметил, как раскраснелись ее щеки.

На сегодня с нее было уже достаточно неловких моментов. Ни за что на свете она не хотела, чтобы Дрю понял, как сильно он ей нравится.

Последние две минуты по ухабистой дороге до парковки у «Крэб Инн» они молчали.

Когда Дрю припарковался прямо возле входа в ресторан и заглушил мотор, Брук, с одной стороны, была рада оказаться дома; с другой — была не прочь остаться сидеть в уютной кабине фургона и еще немного полюбоваться постояльцем.

— Вот и приехали. — Он вытащил ключ из замка зажигания. — Доставил вас в целости и сохранности, мэм.

— Мэм? — хмыкнула девушка. — А ты, кажется, опьянел больше, чем я думала.

— Не совсем так. — Дрю взглянул на нее. — Ну что, пойдем?

Брук кивнула, распахнула дверь кабины и вылезла наружу. Споткнулась о камень, обходя машину. К счастью, Дрю поджидал Брук и успел подхватить ее под руку, прежде чем она расквасила себе нос.

В один миг девушка прижалась к его груди, ощутила приятное тепло, которое исходило от Дрю, жадно втянула ноздрями его запах. В животе снова начался приятный зуд и распространился по каждой жилке тела. Ее словно что-то заставило откинуть голову назад. В этот момент Брук не произнесла бы ни слова, даже если бы речь шла о жизни и смерти.

В мерцающем свете старого фонаря его взгляд блестел и казался загадочным. Он сначала молча посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд на ее губы.

Никто из них не шевелился, пока Эндрю невыносимо медленно не опустил голову. Девушка прикрыла глаза, когда ощутила его дыхание на своей коже.

Как только она почувствовала его губы, больше уже ничего не могло ее сдержать. Брук ответила на его поцелуй, ее сердце неистово колотилось. Ее пьянил вкус и запах Дрю. Простонав, она обвила его шею руками и стояла на цыпочках, пока он продолжал целовать ее.

У девушки чуть не подкосились ноги, когда Дрю обнял ее за бедра и прижал к себе. В то же время его язык проник между ее губ, и она снова застонала.

Брук хотела запустить пальцы в его светлые волосы, но тут до ее сознания дошло, что сквозь закрытые веки проникает слишком яркий свет.

Все еще находясь в оцепенении, она отстранилась от Дрю и, моргая, взглянула на приближавшийся яркий свет фар. Брук еще не могла трезво мыслить, но все же оттолкнула от себя Дрю и глубоко вдохнула, чтобы немного успокоиться.

В этот миг прямо рядом с ними остановился хорошо знакомый темно-серый додж. Из машины вышел отец и разъяренно замахал перед носом дочери газетой:

— Брук, может, ты мне объяснишь, что все это значит?

Глава седьмая

Эндрю наблюдал, как Брук стоически водила рядом с ним малярной кистью. Он едва не хохотал: совершенно очевидно было, что девушка его игнорирует намеренно. Маленький маляр, она, казалось, еще не осознала, что вчера вечером целовалась с ним. Во всяком случае, сегодня утром она не решалась смотреть ему в лицо.

Неожиданное смущение взрослой, весьма решительной и самостоятельной барышни его удивило. Жаль, что им так неудачно помешали. Ее отец мог бы выбрать и другой момент, чтобы сердиться из-за объявлений в газете. К сожалению, после этой сцены романтическое настроение улетучилось.

Дрю мельком покосился на Брук и улыбнулся. Та же уставилась на стену, словно загипнотизированная белка, только чтобы не смотреть на постояльца.

Эндрю весело макнул в ведро малярный валик, выкатал лишние капли и снова принялся красить наружную стену «Крэб Инн».

Как бы мимоходом поинтересовался:

— Мы решимся об этом поговорить или продолжим молчать?

Краем глаза Дрю уловил, что на секунду Брук замерла, а потом равнодушно проворчала:

— М-м-м? Что ты имеешь в виду?

Эндрю медленно пожал плечами и провел валиком по стене, потом повернулся к Брук и прямо сказал:

— Мы еще не говорили о поцелуе.

Она испуганно ойкнула, лихорадочно мазнула кистью и выругалась, потому что краска попала поверх разметки. Дрю едва не рассмеялся ее нервному поведению. Сомнений не было: его фраза выбила девушку из колеи.

— Ну и? — не унимался Эндрю.

Брук все еще не отвечала, старательно пытаясь исправить собственную малярную оплошность.

— Что и?

Он вздохнул, отложил валик, скрестил руки на груди, восхищаясь мучительницей в измазанной краской рабочей одежде.

— Мы красим дом вот уже почти четыре часа, но ты ни разу за это время не взглянула на меня. Я начинаю серьезно беспокоиться.