Рецепты Арабской весны: русская версия

Теперь зададим себе вопрос – а как выход из мальтузианской ловушки должен отразиться на младенческой и детской смертности? Дети особенно сильно страдают от недоедания; к тому же, тот факт, что страна выходит из мальтузианской ловушки, практически по определению означает, что темпы экономического роста в этой стране существенно обгоняют темпы роста численности ее населения, а значит, эта страна достаточно успешно модернизируется и обладает достаточными ресурсами для развития в ней современной системы здравоохранения, что особенно способствует снижению именно младенческой и детской смертности. И действительно, во всех известных нам случаях выход социальных систем из мальтузианской ловушки сопровождался особенно быстрым снижением именно младенческой и детской смертности. Египет и здесь не был исключением. Если общая смертность в Египте в 1975–1995 гг. упала в два раза, то детская и младенческая смертность за тот же исторически краткий промежуток сократилась в три раза.

Итак, на первой фазе демографического перехода (которая, отметим, в тенденции совпадает с процессом выхода из мальтузианской ловушки) происходит радикальное снижение смертности. При этом наиболее быстрыми темпами сокращается младенческая и детская смертность, и это происходит на фоне остающейся по-прежнему на очень высоком уровне рождаемости. В результате, если в традиционных обществах (до начала демографического перехода) из 6–7 детей, рожденных женщиной на протяжении ее жизни, до репродуктивного возраста доживало 2–3 ребенка, то на первой фазе демографического перехода в связи с резким падением младенческой и детской смертности до репродуктивного возраста может уже доживать и 5–6 детей (а с учетом того, что суммарный коэффициент рождаемости на первой фазе демографического перехода нередко даже растет, то до репродуктивного возраста может доживать и 7–8 детей). Это ведет не только к резкому ускорению темпов демографического роста («демографическому взрыву»), но и к тому, что поколение детей оказывается значительно многочисленнее поколения родителей, а это в результате ведет к росту удельного веса молодежи в общем населении. Как известно, на второй фазе демографического перехода происходит сильное уменьшение рождаемости (в тенденции ведущее к сокращению доли молодежи в общей численности населения), но происходит это со значительным запаздыванием, в результате чего в демографической истории соответствующей страны образуется т. н. «молодежный бугор» (youth bulge). Египет и здесь не был исключением.

Как отмечает Дж. Голдстоун, «быстрый рост [удельного веса] молодежи может подорвать существующие политические коалиции, порождая нестабильность. Большие когорты молодежи зачастую привлекают новые идеи или гетеродоксальные религии, бросающие вызов старым формам власти. К тому же поскольку большинство молодых людей имеют меньше обязательств в плане семьи и карьеры, они относительно легко мобилизуются для участия в социальных или политических конфликтах. Молодежь играла важнейшую роль в политическом насилии на протяжении всей письменной истории, и наличие «молодежного бугра» (необычно высокой пропорции молодежи в возрасте 15–24 лет в общем взрослом населении) исторически коррелировало с временами политических кризисов. Большинство крупных революций… – [включая и] большинство революций XX века в развивающихся странах – произошли там, где наблюдались особо значительные молодежные бугры».

Рассмотрим теперь динамику абсолютной численности египтян в возрасте 20–24 года после 1970 г. (см. рис. 1):

Рис. 1. Динамика численности египетской молодежи в возрасте 20–24 лет, тыс. чел. (с прогнозом до 2015 г.)

Предсказуемым образом, именно в абсолютных числах рост размеров данной возрастной когорты выглядит наиболее впечатляюще – как мы видим, всего лишь за последние 15 лет ее численность выросла почти в два раза. А ведь это именно те люди, которые выходят на рынок труда, и понятно, что даже быстро растущей экономике быстро создать миллионы рабочих мест, необходимые для их трудоустройства практически невозможно. А если экономический рост хоть немного замедлится (хотя бы и по объективным, не зависящим от администрации соответствующей страны обстоятельствам)?

Здесь стоит особо рассмотреть вопрос о египетской безработице. Ее уровень к началу Египетской революции был по мировым меркам не особенно высоким – порядка 9 %. Но при этом надо учесть то важное (и обусловленное как раз созданным выходом Египта из мальтузианской ловушки «молодежным бугром») обстоятельство, что около половины всех египетских безработных относились именно к возрастной группе 20–24 года! Общее число безработных в Египте – порядка двух с половиной миллионов. Таким образом, в стране накануне революции было более миллиона безработных этой возрастной группы, которые и составили ударную силу революции.