Рецепты Арабской весны: русская версия

Нетрудно видеть, что марокканский «молодежный бугор» является здесь наименее выразительным; но, как кажется, это как раз то исключение, которое скорее подтверждает правило, чем его опровергает.

В Ливии и Алжире пик численности молодежи в возрасте 20–24 года пришелся на середину 2000-х гг. (см. рис. 3).

Рис. 3. Относительная динамика численности молодежи в возрасте 20–24 года, 100 = 1985 г. (с прогнозом до 2015 г.) в Ливии и Алжире[2].

Однако на 2010–2011 гг. в этих странах пришелся пик численности молодежи в возрасте 25–29 лет, что, как представляется, наложило определенный отпечаток на протекание здесь событий Арабской весны (относительно – в сопоставлении с Тунисом и Египтом – низкая интенсивность социально-политического конфликта в Алжире и неожиданно низкая кровопролитность полномасштабной гражданской войны [осложненной к тому же самой серьезной внешней интервенцией] в Ливии) (см. рис. 4):

Рис. 4. Относительная динамика численности молодежи в возрасте 25–29 лет, 100 = 1985 г. (с прогнозом до 2015 г.) в Ливии и Алжире[3].

Наконец, на Бахрейне и в Йемене достижение пика численности молодежи в возрасте 20–24 года ожидается еще только в будущем (см. рис. 5).

Рис. 5. Относительная динамика численности молодежи в возрасте 20–24 лет, 100 = 1985 г. (с прогнозом до 2015 г.) в Бахрейне и Йемене[4].

Однако, конечно же, ситуация на Бахрейне и в Йемене кардинально различается не только экономически и социально, но и структурно-демографически. Действительно, если на Бахрейне стабилизация численности молодежи ожидается уже после 2015 г., то для Йемена она прогнозируется экспертами ООН только после 2040 г. (см. рис. 6).

Рис. 6. Относительная динамика роста численности молодежи в возрасте 20–24 года, 100 = 1985 г. (с прогнозом до 2050 г.) в Бахрейне и Йемене.

Таким образом, надо отметить, что если в большинстве арабских стран структурно-демографические факторы в ближайшие годы будут способствовать социально-политической стабилизации, то в Йемене структурно-демографические факторы социально-политической дестабилизации являются не только самыми мощными во всем арабском мире, но они еще и будут сохраняться в будущем долгие годы (и даже десятилетия), что напрямую связано с колоссальным отставанием Йемена от остальных арабских стран в прохождении демографического (и, шире, модернизационного) перехода.

Глава IV Арабская политическая культура

Происходящее на Арабском Востоке дает основания для нескольких предположений: 1) волнения и беспорядки, в ряде случаев перерастающие в вооруженную борьбу, имеют сугубо внутренние предпосылки, а их совпадения по времени в ряде арабских стран – случайность; 2) налицо более общий системный кризис важного сегмента международных отношений – модели государственного управления; 3) важнейшее значение в происходящем приобретает внешний фактор, который придает всем революциям такое сходство; 4) речь идет не о кризисе системы государственного управления и не о региональной проблеме, и даже не о международном заговоре против арабов, а об одном из этапов «перезагрузки» системы международных отношений на глобальном уровне, инициатива которой исходит из сфер, связанных непосредственно с национальными интересами отдельных стран.

По нашему мнению, все четыре допущения имеют право на существование, но последнее предположение – обобщающего характера – позволяет думать, что начало качественных изменений протоглобального масштаба в мировой политике весьма близко.

Массовые политические волнения первой половины 2011 г. вызвали сравнительно «мирное падение» авторитарных режимов «несменяемых президентов»: Бен Али в Тунисе, Хосни Мубарака – в Египте, Абдаллы Салиха – в Йемене. Сходные формы общественного протеста угрожали существованию режимов единоличной власти в Иордании, Алжире, Сирии, на Бахрейне. А вот в Ливии события пошли по иному сценарию. Вооруженное противостояние частей регулярной армии, верных полковнику Муаммару Каддафи, и поддерживаемой силами НАТО оппозиции подтолкнуло Ливию к пропасти гражданской войны.

Перед политическими наблюдателями встал весьма нелегкий вопрос о том, как охарактеризовать ливийские события: это вооруженный мятеж против законной власти или революция масс против тирана? А может быть, смута, переходящая в анархию? Или это структурная перестройка общественной жизни, осуществляемая руками оппозиции? Поиск ответа на этот и другие вопросы привлекли пристальное внимание историков и политологов не только к содержанию, но и к форме потрясений в арабском мире.

По существу, во всех вышеназванных странах события развивались и продолжают развиваться по тождественным сценариям, суть которых в конечном итоге сводится к одному: свергнуть существующий политический строй.