Рецепты Арабской весны: русская версия

В арабских так называемых революциях (которые с научной точки зрении следовало бы именовать мятежами, переворотами, антиавторитарными выступлениями, бунтами, может быть восстаниями) отразились глобальные процессы социо-культурного характера и традиционные парадигмы исламской цивилизации. Именно их причудливое взаимодействие, которое проявляется как в противоборстве, так и симбиозе, соперничестве и взаимной адаптации, в наибольшей мере способно объяснить причины и суть потрясений, переживаемых арабскими странами. Тем более, что взятые по отдельности экономически, социальные, демографические и даже политические факторы не могут дать внятного ответа на вопрос о предпосылках выступлений в этих североафриканских странах, выделяющихся своим относительным благополучием на общем фоне мусульманского мира.

Арабская Африка и Ближний Восток, превратившиеся в зону бурных антиправительственных выступлений, давно являются частью глобального мира, реальность которого определяется, прежде всего, действием современных средств массовой коммуникации – Интернета, телевидения, газет и радио. Господствующие в них западные социокультурные образы и модели поведения (демократия в ее формальном выражении, упор на закон, как тотальное средство разрешения всех вопросов, соблюдение прав человека в ущерб обязанностям перед обществом) идут вразрез со сложившимися в местной среде установками, отдающими основную дань традиционным морали, верованиям, коллективным мировосприятием, эмоциональным ценностным характеристикам, наконец, общению. Западная политическая и правовая культура в наибольшей степени отвечает идеалам и стремлениям молодой, образованной части арабского общества – часто тем людям, которые, имея нередко высшее образование, в том числе полученное за рубежом, остаются невостребованными на родине в силу безработицы и винят в этом, прежде всего, традиционные порядки и власть, не ценящую их как специалистов и людей. Свое будущее они связывают с выходом за пределы доминирующих социально-политических и культурных условий, с заменой моральной ценностной школы на формально-правовые западные стандарты отношения к человеку, системы властвования. В связи с этим отвергаются многие ценности восточного общества, которые, особенно властные отношения, начинают отчасти справедливо восприниматься как отсталые, консервирующие застой, несовместимые с развитием – в первую очередь экономическим. Воплощением застоя становится верховный правитель, идеалом – западная, прежде всего американская система власти. Таким образом, происходит размывание социокультурных, ценностных основ своего бытия в местном обществе, постепенно перерастающая в отказ от отечественных ценностей во имя западных. Молодые, образованные, не обремененные социальными обязанностями вследствие безработицы и отсутствия семьи, люди выходят на улицу, чтобы заявить, что национальный лидер надоел! Стремление к обновлению – качество, присущее молодежи.

Тенденция к эмансипации личности от давления традиций локальной культуры ставит вопрос о нравственном состоянии и ценностных устремлениях тех молодых, которые первыми вышли на улицы Туниса и Каира. Кто они? Бессребреники, жаждущие справедливости, свободы и равенства для всех? Циники и карьеристы, почувствовавшие слабость власти и надеющиеся при поддержке Запада самими стать правителями? Маргиналы от общества, охотно включающиеся в беспорядки, ибо им нечего терять, но надеющиеся в этой мутной воде обрести, наконец, почву под ногами? Злодеи, жаждущие вырвать свой кусок собственности и власти во имя собственных эгоистических интересов, за пределами которых их ничто не интересует, как и цена из личного благополучия? Очевидно, ответа на этот вопрос получить не удастся: подобные исследования не проводились. С полным основанием можно предположить, что в массе протестовавших и взявших в руки оружие, ливийцев или сирийцев, йеменцев, чтобы свергнуть своего правителя, присутствуют все категории людей, условно разбитых нами на четыре группы. Вероятно, вопрос о том, какая из этих групп будет в будущем преобладать во властных структурах, будет зависеть, во-первых, от степени ее организованности (если таковые структуры существуют) и консолидированности; во-вторых, от устремленности к власти, презирающей любые сдерживающие нормы. Не случайно командующий сухопутными силами египетской армии в ответ на отчаянный упрек уходившего президента Хосни Мубарака, напомнившего, что всей карьерой этот генерал обязан ему, президенту Египта, пафосно и лицемерно заявил: «Да, это так. Но Египет мне дороже!»