Рецепты Арабской весны: русская версия

Здесь надо еще раз оговориться: в Ливии и Сирии, как и в прочих арабских странах, были и есть поводы для социального недовольства и политического протеста. Однако это недовольство и протест приняли странные формы, порожденные, как и в Египте и Тунисе, активным вмешательством извне. Только в Египте и Тунисе оно было, если можно так выразиться, более компетентным и основанным, очевидно, на хорошей информированности спецслужб Запада. Чего, судя по всему, не было ни в Ливии, ни в Сирии. Но США и их союзники явно опасались, с одной стороны, народных восстаний под предводительством и контролем исламистов, с другой – ослабления своих позиций в регионе вследствие усиления конкурентов. Известны постоянные опасения США и Израиля в отношении Ирана, имеющего множество сторонников среди шиитов Ирака, Бахрейна, Ливана, поддерживающего движение ХАМАС среди палестинцев и являющегося союзником Сирии. Не меньше забот доставляет Западу Китай. И не случайно, что Запад особенно воспылал гневом против Каддафи, когда он заявил в марте 2011 г., что готов изгнать всех западных инвесторов и заключать контракты лишь с фирмами Индии, Китая и России.

Очевидно, вся сумма вышеперечисленных обстоятельств, а также – негативное отношение к антимонархисту Каддафи нефтедобывающих монархий Персидского залива (объективно – конкурентов Ливии) и некоторых лидеров Европейского Союза, как и давняя вражда США к Сирии, уже более 40 лет упорно отвергающей «рекомендации» Вашингтона, побудили Запад поторопиться с открытой поддержкой антиправительственных выступлений в Ливии и Сирии.

Глава X Управление протестным потенциалом

В арабском мире бушуют протестные движения. Массы негодуют. Лавируют политики. Надрываются СМИ. Дрожат правящие режимы. Проводятся тайные операции. Заседают комитеты. Вводятся санкции. Замораживаются счета. Бряцают оружием военные. Льется кровь. Демократия побеждает. Протесты продолжаются.

Следует признать, что при всем обилии информационного материала, повествующего о событиях в арабском мире, основная масса людей, даже внимательно следящих за происходящим в регионе, постоянно пребывает в информационном тумане. Поступающая информация противоречива, нередко недостоверна и тенденциозна или, по крайней мере, односторонняя. Особую проблему представляет клиповый характер вбрасываемых невесть откуда сообщений, телефонных видеозаписей и целенаправленной дезинформации. Мелькающие лица, кричащие на неизвестном языке люди, распростертые тела, якобы снятые очевидцами на мобильник в эпицентре событий, сопровождаются дикторским текстом нужной направленности. Часть поступающей информации при внешней простоте и незамысловатости мифологична, сигнальна и суггестивна. Она явно рассчитана на определенный настрой и состояние объекта обработки. Ее цель – укрепить последний в этом настрое, а возможно и побудить к определенным действиям.

Цель информационной обработки – заместить возможность самостоятельного анализа процессов индивидуумом и заставить воспринимать подаваемый материал «как нужно» и «как все», включив его, таким образом, в активный или пассивный резерв протестной массы, тем самым открыв еще большие возможности для дальнейшей управляемости.

Еще в XIX в. создатель науки социальной психологии и исследователь арабской цивилизации Гюстав Лебон писал, что в толпе «человек опускается на несколько ступеней по лестнице цивилизации». Он становится доступен для элементарных манипулятивных воздействий.

В этом смысле показательна известная история о внезапном начале «арабской весны» в результате самоподжога молодого тунисца. Внимание слушателя концентрируется на мучительной смерти жертвы, безразличии властей и неотвратимости справедливого возмездия масс. Между тем, в канонической версии этой истории есть ряд нюансов, заставляющих задуматься о ее истинной изначальной значимости и заточенности под определенные манипулятивные цели. В ней четко просматриваются признаки триггера для запуска обоих базовых механизмов к образованию «управляемой толпы» – слухов и эмоционального кружения (циркулярной реакции). Ее задача – передача эмоционального состояния на психофизическом уровне. Цель – снижение роли личностного опыта, индивидуальной и ролевой идентификации, здравого смысла и вовлечение субъекта в поведенческую модель по типу «как все». Обращает на себя внимание то, что «не вписывающиеся» в поставленные задачи «углы» реальной истории тунисского самоподжога умело спилены, а механизм действия запущен по кругу довольно большого географического ареала, где, выполнив свою функцию искры, из которой возгорается пламя, сходит на нет.