Рецепты Арабской весны: русская версия

В декабре 2004 г., по сообщению израильских археологов, при раскопках на севере Израиля, в оливковой роще неподалеку от Кфар-Каны (Галилея), ими были обнаружены руины древнего города. Некоторые специалисты считают, что это – расположенная между Назаретом и Капернаумом Кана Галилейская, где Христос явил свое первое чудо. Некоторые СМИ сообщили и о том, что тогда же эти археологи нашли остатки купальни Силоам в Иерусалиме, где, согласно Евангелию, Иисус совершил другое чудо – исцелил слепого, которому наложил глину на глаза, «…и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам. Он пошел и умылся, и пришел зрячим…»

7 апреля 2007 г. израильтяне сообщили о том, что в окрестностях Иерусалима группой археологов под руководством профессора Эхуда Нецера из Еврейского университета обнаружена могила царя Ирода (правил в 40–4 гг. до н. э.). Э. Нецер ведет раскопки в Иродионе с 1972 года. 7 мая на пресс-конференции профессор дал описание могилы, указал ее точное местонахождение, описал находящийся там богато украшенный саркофаг. Однако останков самого Ирода обнаружено не было.

В свете этих и других открытий все чаще слышатся голоса «оптимистов», заявляющих, что, мол, не стоит переоценивать недавние потери музеев и хранилищ в Северной Африке. Что еще не открытых памятников древней культуры много больше, чем открытых, и человечество рано или поздно обретет замену всему утраченному. Что, разумеется, не так, потому что каждый артефакт или древняя постройка – это свидетельство уникальных страниц в истории человечества. И любые новые открытия могут быть лишь дополнением к уже известным историческим сведениям, но никак не заменять их.

Мы уже не говорим о предпринимающихся в связи с новыми открытиями попытках «переписать историю», как было, например, вскоре после извлечения на свет так называемого «Евангелия от Иуды», якобы совершенно по-новому излагающего появление христианства. Вот почему исчезновение в результате военных действий на Ближнем Востоке многих реликвий далекого прошлого означает не только появление «белых пятен» в истории, но также может послужить поводом для новых споров о событиях, давно уже признанных совершенно очевидными.

Разрушение памятников истории и культуры в Египте, Ираке и других государствах в регионе правильнее квалифицировать не как «вандализм», а как настоящую гуманитарную катастрофу, наносящую ущерб не только нашим представлениям о прошлом человечества, но и способную, при определенных условиях, сказаться на его будущем.

Что их ждет?

Глава XIV Северная Африка: революции и экономика

Международная общественность внимательно наблюдает за развертыванием политических процессов в странах Северной Африки. Запад, заинтересованно следит за тем, чтобы зерна демократии как можно скорее дали первые ростки на каменистой почве традиционно авторитарных обществ. Консервативные арабские монархии Персидского залива, со своей стороны, стремятся способствовать установлению верховенства религиозных порядков и традиционных норм в недавно еще достаточно светских арабских государствах. Политическая составляющая происходящего уверенно пребывает в центре внимания мировой общественности, чего нельзя сказать о составляющей экономической. Вопрос о том, насколько успешными будут итоги демократизации арабских обществ, пока что остается предметом жарких споров. В то же время становится все более очевидным, что бесспорной жертвой «арабской весны» стала экономика арабских стран.

Революция – враг благосостояния

В этом нет ничего неожиданного. Известно, что социальные революции влекут за собой достаточно долгий период экономического упадка и снижения жизненного уровня в стране. Эмпирически установлено, что длится он, как минимум, одно поколение (в исключительных случаях при скорой реставрации авторитарной власти и благоприятных сопутствующих обстоятельствах – не менее полутора десятка лет), но чаще – несколько десятков лет. Так было в XVII веке во времена английской революции Кромвеля, в XVIII после Великой Французской революции. Так было и у нас на Родине после 1917 и 1991 гг. Арабские революции в этом смысле не являются исключением.

В истории не редкость, что после взрыва революционной пассионарности в обществе экономика приходит в такой упадок, что восстановить ее нормальное функционирование становится невозможным. Такое государство обречено влачить жалкое существование до тех пор, пока не исчезнет с карты мира, став жертвой аппетитов соседей.

При этом экономика неизменно лежит в фундаменте любой революции. Социальная революция разрушает налаженные экономические порядки и связи. Если после завершения революционных событий последние восстанавливаются в чуть модифицированном виде, то речь, скорее всего, идет не о революции, а о дворцовом перевороте, восстании или смуте, которые были не в силах кардинальным образом изменить прежний ход вещей.