Рецепты Арабской весны: русская версия

С настоящими казнями египетскими правительство столкнулось в конце августа 2010 г., когда стало ясно, что в результате беспрецедентной засухи в России в страну не поступят законтрактованные 540 тыс. тонн сравнительно дешевой российской пшеницы. Россия ежегодно удовлетворяла примерно треть потребностей страны в пшенице, правда ко времени введения эмбарго примерно 180 тыс. тонн уже было отправлено. Надо однозначно сказать, что к голоду в стране российское эмбарго не привело. В АРЕ оставались переходящие запасы в 3 млн. тонн (этого объема достаточно, чтобы обеспечивать потребности страны в течение 4–5 месяцев. По получении информации, страна оперативно закупила выпадающие объемы на спотовом рынке в основном во Франции и США. Правда, эти закупки обошлись Египту дороже примерно на 40 долл. за каждую тонну, то есть, по приблизительным оценкам, дополнительно Каиру пришлось заплатить 21–25 млн. долл. – сумма значительная, но не сверхобременительная для крупной страны.

Позже загадочные события с нападением акул-людоедов на купающихся вынудили правительство закрыть часть пляжей в разгар туристического сезона, что также негативно сказалось на доходах страны и местном бизнесе.

Египетская экономика переживает критический период. В последнее время (до ноябрьских выборов на которых начали побеждать исламистские партии) западная экономическая наука все чаще именовала египетскую экономику (по аналогии с постсоветскими как «переходную» – transition economy), поскольку-де в стране происходит «переход к демократии». При этом почему-то суть собственно перехода (от чего к чему) не уточнялась (применительно к постсоветским экономикам речь шла о переходе от плановой экономики к рыночной). Лейтмотивом звучит тезис о том, что хотя переход от авторитаризма, безусловно, всеми приветствуется, он неизбежно породит в Египте беспрецедентный за последние тридцать лет уровень нестабильности. Осуществление экономических реформ фоне этой неопределенности является особенно сложным, поскольку приоритет принадлежит реализации политических задач и удовлетворению политических требований.

Со времени падения Мубарака новые власти Египта несколько раз пытались провозгласить что-то вроде демо-либеральной версии «инфитаха» – политики открытых дверей. Опыт прошлых лет действительно может оказаться полезным в будущем, но только не в условиях всеобщего хаоса и потери управляемости экономикой. Переходное правительство во главе с Верховным советом вооруженных сил (SCAF), который управляет страной до парламентских и президентских выборов (и, скорее всего, сохранит рычаги власти по крайней мере до середины 2012 г.) сталкивается с огромными трудностями. Стремясь не выпустить власть из рук, оно неразумно бросилось выполнять популистские требования революции, мало учитывая их долгосрочные последствия. Хотя, возможно, некоторые из мер (такие, как повышение правительством в государственном секторе минимальной заработной платы и продление неизменяемых трудовых договоров с почти 450 тыс. государственных служащих) и были на текущий момент политически целесообразны, они оказались тяжелейшей ношей для и без того перенапряженного бюджета.

Популистские тенденции сохранятся в ближайшем будущем, по крайней мере, до тех пор, пока не станут ясны новые властные конфигурации. Чтобы не противоречить ожиданиям масс и не множить ряды своих противников египетское правительство, несмотря на финансовые трудности и продолжающееся падение доходов, утвердило государственный бюджет на 2011/2012 ф.г. с плановым дефицитом равным 10,95 % от валового внутреннего продукта (ВВП). Бюджетные доходы запланированы в размере 350 млрд. египетских фунтов (58,9 млрд. долл.), а расходы составят 514 млрд. (86,5 млрд. долл.). Одна из существенных особенностей этого «революционного» бюджета – увеличение расходов на «специальные компенсации работникам» с 95 млрд. египетских фунтов (15,99 млрд. долл.) до 116 млрд. (19,5 млрд. долл.). Для поддержания уровня минимальной заработной платы бюджет выделяет 5700 млн. фунтов (0,95 млрд. долл.) Планка «освобождения от налогов на заработную плату» была поднята с 9000 фунтов (1515,15 долл.) до 12 000 фунтов (2020 долл.). Показателем определенной небрежности и спешки в подготовке нормативных документов является и то, что в тексте закона не сказано, идет ли речь о годовой или месячной зарплате. Логика подсказывает, что все-таки, наверно, имеются в виду годовые величины, из которых указанный минимум вычитается из суммы налогооблагаемой базы. В целом по экономике это выливается в немалые суммы.