Рецепты долголетия. Жемчужины медицины Востока и Запада

Языковой продукт стал мощным исцеляющим средством. Вилли убежден, что ничего он не изобрел, но интуитивно вышел на давнюю, оставшуюся лишь в смутных обрывках традицию обрядового исцеления. Мало кто сегодня отчетливо объяснит, чем были в античную эпоху элевсинские мистерии, проводившиеся каждые пять лет в честь богини плодородия Деметры и ее дочери Персефоны, ежегодно похищаемой богом подземного царства Аидом. Ну, праздник плодородия, ну, торжество жизни над смертью. А говоря на современном жаргоне, этакая тусовка крито-микенского общества. На остров Крит приплывали представители разных средиземноморских народов. В течение нескольких дней их объединяли ритуальные танцы, песнопения, молитвы и игрища, проводившиеся на многочисленных языках. Никаких толмачей не было – взаимопонимание устанавливалось в процессе совместных действий. Люди объяснялись на языке танцев. Далеким отзвуком тех мистерий осталась испанская фламенка, все позы которой – речевые фрагменты. Рыцарские лангедокские танцы также содержали от 100 до 250 морфем.

Эффектом совместного многоязыкого фестиваля был «антивавилон» – не разделение языков, а их согласованное смешение. Совместное принесение в жертву животных – отнюдь не дань мракобесию, как порой трактуют неведомый ритуал потерявшие смысловую нить потомки. Передавая из рук в руки покорную овечку, люди оставляли в ее шерсти свои комплексы и недуги.

В Новой Каледонии до сих пор проводятся соревнования на каноэ полинезийских народов, многие из которых изолированы, а их языки обречены на вымирание. Общение без переводчиков с соседями не поможет сохранить язык, но спасает самих людей от заброшенности и этнического одиночества.

Однажды Мельников помог супружеской паре, три года безуспешно пытавшейся стать родителями. Отчаявшись скрепить брачный союз рождением младенца, эти супруги готовы были на любые, самые невероятные эксперименты. Прослышав об «инопланетной» терапии Мельникова, они, не раздумывая, записались в подопытные. Лингвопоэзия полиглота завораживала необъяснимым очарованием. В этом их интересе целитель видел первый обнадеживающий удар по той бетонной стене, которая изолировала их от всех методов помощи. Три месяца один-два раза в неделю приходили они к Вилли, пробуя на себе различные «лингвококтейли» во всевозможных дозировках. Улучшалось настроение угнетенных своей затянувшейся неудачей супругов, и это казалось единственной удачей. Пока вдруг не произошло зачатие. Сейчас дочке уже пять лет.

Что происходит в организме людей, принимающих странное иноязычное снадобье? Этого пока никто не знает. Лишь скромная гипотеза самого Вилли Мельникова позволяет ему предполагать некий синергетический механизм воздействия на психику и сознание пациентов. Синергетический – значит, совместный и взаимно усиливающий. Так в эмпирических схемах лечения действие таблеток, которые глотают, усиливается инъекциями другого препарата и проникающей силой третьего, накладываемого в виде компрессов. Даже толковый врач редко когда может объяснить механизм этого совместного действия препаратов, но схема, когда-то найденная ощупью первопроходцев, бережно передается от одного поколения врачей другому.

Нечто подобное, считает Вилли, происходит при взаимном ментальном действии разноязыких текстов. Язык – это живая структура, подобная, по словам Юрия Лотмана, всей культуре в целом или искусственному интеллекту. А живое имеет труднообъяснимую способность исцелять живое. Так нередко теплые руки целителя, прикладываемые к телу пациента, избавляют его от хворей. А языковые фрагменты подобным образом что-то проделывают с сознанием людей. Любой иероглиф, любая пиктограмма, сами по себе непонятные, могут вступать в загадочные связи с сознанием, которое в своих неисследованных тайниках хранит неизвестно что – может, эти же иероглифы и пиктограммы. Резонансные взаимодействия неузнанных знаковых структур могут быть теми лучами жизни, которых остро не хватает потерявшему равновесие организму.

Строго говоря, неважно, как – важно, каков результат. А он то и дело появляется и приводит к полиглоту все новых людей с последней надеждой на неведомое. Интуиция, позволившая вернувшемуся оттуда, откуда редко кто возвращается, осваивать вторую сотню языков, способна спасать жизни. И раз Вилли Мельников это уже знает, он не может одиноко замкнуться в своем замке уникальных возможностей. Богатый жаждет отдавать – это такой же закон познания, как то, что любой следующий язык дается легче предыдущего.

Жизнь не кончается смертью

Человек – единственное животное, знающее, что его ожидает смерть, и единственное, которое сомневается в ее окончательности.

Уильям Эрнест Хокинг