Рецепты еврейской мамы

Cтакан сушек или мацы, измельченных в мясорубке и прокрученных затем на кофемолке, 1 яйцо, полтора литра молока пополам с водой или воды пополам с мясным бульоном, 100 граммов сливочного масла или топленого гусиного жира, 3 столовые ложки воды для теста, соль, сахар по вкусу.

Приготовить тесто: яйца взбить, добавить молотые простые сушки или мацу, сливочное масло, кипяченую воду, соль и сахар, растворенные в воде. Замесить массу до консистенции густой сметаны. Если тесто получится более густое, можно добавить еще молока. Посуду с тестом накрыть и поставить в холодильник на 2 часа. Тесто разделать на маленькие шарики, чуть меньше грецкого ореха, и опустить их в кипящее молоко, смешанное с водой 1:1, варить на слабом огне в течение получаса. Можно вместо молока с водой использовать мясной бульон (чистый или разбавленный водой), тогда сливочное масло в тесте следует заменить гусиным жиром. К столу суп подать в горячем виде, посыпав рубленой петрушкой.

Вечером я не нахожу себе места.

Я видела, как примерно в восемь часов вечера с работы вернулся дядя Толя (он работает директором типографии, поэтому его не бывает дома даже в выходные, потому что газеты должны выходить всегда). Еще через сорок минут они с тетей Людой, Светиной мамой, разнаряженные, отправились куда-то в сторону парка – вероятно, в кино, на последний сеанс. Следом за ними туда же, но только на танцы, убежала Оля Дейдей, старшая сестра Светы.

Мама приходит в комнату, чтобы уложить меня в постель, я послушно укладываюсь, но верчусь под одеялом, словно веретено. Наш план провалился! Свету никто не ищет! Ей, бедняжке, сейчас, наверное, страшно одной на темной и пустой даче. Но самое главное, что страдает она, получается, абсолютно зря! Я начинаю тихонько плакать и незаметно засыпаю.

Кошмар начинается примерно в полночь. Я просыпаюсь от громкого лая Линды и настойчивых звонков в дверь. Через несколько минут в комнату входит моя мама в ночной сорочке и заплаканная тетя Люда.

– Иннуль, ты Свету не видела вечером?

– Не-е-е-т… А что? – мой голос предательски дрожит.

– Она пропала! Так ты точно ее не видела?

– Нет, мамочка.

– А сама где полдня была?

– У Беренштамов. Я тебе три рецепта принесла. Я же говорила…

– Руки покажи!

Я протягиваю ладошки, чтобы мама убедилась, что я не держу пальцы крестом. Мама успокаивается. Она не знает, что я изо всех сил, почти до судороги, скрестила пальцы на ногах…

Со двора доносятся громкие голоса соседей. Разбужен, похоже, весь дом.

– Милиция! – кричит кто-то. – Надо срочно звонить в милицию!

– Да Анатолий туда уже побежал!

– Детей не пускайте во двор и не орите! Если у нас завелся маньяк, то не нужно, чтобы он еще кого-нибудь схватил.

– Типун тоби на язык! Шо ты такэ кажешь? Якый маньяк? Мабудь пишла до ричкы, та заблукала. Трэба брать фонари та йты шукать. Аркашка, бисова дытына, а ну быстро до дому! Чого ты сюды вылиз? Ты дэ сам вэсь дэнь був, а?!!

Я залезаю с головой под подушку, затыкаю ладонями уши и затихаю до утра.

Утром, дождавшись, когда бабушка и мама уйдут на работу, перепоручив меня заботам Анны Ароновны, я отпрашиваюсь у нее погулять. Мне нужно срочно проведать Свету и отнести ей еду. Но Беренштамы, напуганные, как и все, событиями этой ночи и исчезновением дочки Дейдеев, проявляют сверхбдительность.

– Нет уж, солнышко. Мы не знаем, маньяк то или не маньяк, а посиди-ка ты от греха сегодня с нами. Сейчас с дядей Борей в шахматы сыграешь, потом попечатаем, потом я тебя покормлю обедом и уже вместе сходим в скверик, на карусели. Договорились?

Под окном челночит взад-вперед верный рыцарь Аркашка. А я не то что вырваться не могу, не могу даже придумать, как ему что-нибудь в окно передать.

– Чегой-то твой кавалер к нашему окну прилип? – подмигивает мне дядя Боря.

– Кушать хочет! – внезапно придумываю я.

– А его дома мама разве не кормит?

– Кормит как на убой! – Я вспоминаю тяжелую, осанистую маму Аркашки и понимаю, что наговаривать на нее себе дороже. – Просто я ему рассказала, как у вас вкусно, просто очень-очень-очень… И ему, наверное, тоже хочется.

– Так зови парня, Аня его сейчас покормит.