Рецидив

Парень толкает, меня в спину, двери давно разблокированы. Может, вот сейчас дернуться и побежать? Да будь что будет, спустят собак или пристрелят, уже все равно, только бы быстрее. Меня снова толкнули в спину, чуть не падаю в мокрый и грязный снег под ногами. Охрана вокруг о чем-то переговаривается, смеется, много мата и сигаретного дыма. Иду за Ковалем, проходим почти через весь дом, что-то вроде комнат отдыха для охраны, этот домик, наверно, для них.

Меня начинает колотить, изнутри поднимается дикая волна страха, но это не паническая атака, которая накрывала меня чаще. Это что-то новое, обреченность вперемешку с внутренней агонией и протестом. Торможу, ноги, словно каменные, не хотят идти.

— Ну, бля, чего опять встала? Спускайся, давай, и так заебались с тобой.

— Нет, нет.

Мотаю головой, упираюсь руками в косяк двери, внизу меня лестница в подвал, освещенная тусклой лампочкой. Словно фильм ужасов, или триллер, так и вижу, как там весь бетонный пол залит кровью. Снова толчок в спину, все-таки спускаюсь, держась за стены. Интересно, меня вынесут вперед нагими оттуда или просто оставят там гнить?

— Бесишь ты меня уже, иди быстрее.

Снова толчок в спину, более болезненный, спускаюсь, впереди идет Коваль, за мной тот разговорчивый и нервный парень из машины, а во мне все трясется от дикого страха. Сердце отдается ударами в висках, кладу на грудь руки, словно пытаясь его унять.

Сразу после ступенек большое пространство подвала, яркий свет от ламп, несколько мужчин. А когда Коваль чуть отходит в сторону, вижу двух людей, сидящих на стульях. Замираю на месте, зажимая рот ладонью, чтоб не закричать от увиденного.

— Наконец-то, моя прелесть вернулась. Набегалась? И чего убегала-то? Все равно ведь найду, от Шакала никто не уходил.

Шакалов подхватывает меня за талию, кружит в воздухе, смеется. Он так сильно рад меня видеть, или это какая-то новая наркота? Слишком веселая дурь. А мне слишком страшно, очень страшно, так, что готова блевонуть. Стараюсь не смотреть в сторону двух стульев и тех, кто на них сидит. Илья стоит передо мной в одних низко посаженных на бедрах джинсах, голая грудь, татуировки, разбросанные по телу, и в хлам забитые рукава. Худощавый, высокий, пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице, но в глазах стоят слезы и все расплывается.

— А мы тебя с твоими дружками уже заждались, малость, конечно, развлеклись, но, думаю, ты не против. Так ведь, Агатка, ты не против?

Не могу произнести ни слова, Шакал держит меня в своих объятьях, его пальцы до боли впиваются в тело, но я почти не чувствую эту боль. На его лице улыбка, в глазах блеск наркотиков и жутко расширенные зрачки. Он точно сейчас под кайфом, ему хорошо и весело, замечаю на его теле брызги крови.

— Ты ведь скучала по мне, девочка? Скажи, что скучала.

Он как-то странно замирает, смотрит на меня прямо в упор, приподнимает мое лицо за подбородок, проводит костяшками пальцев по щеке. А я чувствую, как что-то теплое скользит по коже, отчетливо пахнет кровью, такой сладковатый тошнотворный запах.

— Конечно, скучала.

А что мне остается еще сказать? Нет, блядь, меня от всех вас воротит, что я хочу сдохнуть, не знать и не видеть никогда того, что происходит в этом подвале. Хочу снова увидеть Глеба, хочу сказать ему, что это он мой ангел, а не я с одним крылом, а еще, что люблю его. Но я говорю то, что от меня хотят слышать. Зачем? Не знаю. Чтоб хоть как то отсрочить свою казнь.

— Врешь же, сучка!

То веселье, что было в глазах мужчины, моментально исчезает, хлесткая пощечина обжигает мое лицо, и снова захват рукой.

— Врешь, блядь, а я верю. Я ведь верил тебе, что ты настоящая, что не такая лживая сука, как все.

Господи, что он несет?

Шакал гладит по моему лицу, до боли сжимая щеки.

— Смотри, кто у нас тут. Узнаешь? Узнаешь, говори!

Громкий крик эхом по подвалу, меня разворачивают и заставляют смотреть на двух людей, сидящих в пяти метрах от меня. Конечно, я узнаю, это Свят и Жека, мои соседи, любимые братишки Шиловы, которые всегда были рядом и помогали мне. Жалею ли я, что позволила втянуть себя в их авантюру? Что не отказала? Нет, не жалею, потому что я не могла им отказать.

Свят смотрит прямо на меня, затекшие глаза, все лицо разбито, разорванная рубаха. Он тяжело дышит, в глазах сожаление. Женька, уронив голову на грудь, сидит, не двигаясь, светлая футболка вся пропитана кровью.

— Ну, вот все и в сборе. Да, ребятки? А теперь вы мне дружно скажете, где мои алмазы и деньги. Так ведь? А потом мы маленько развлечемся с моей любимой Агаткой. А хотя, можем начать прямо сейчас, твои друзья посмотрят, а мои присоединятся.

Шакал сильно дергает меня за плечи, волосы рассыпаются по плечам, он сразу хватает их в кулак, оттягивает вниз так, что из глаз брызгают слезы, и впивается в мои губы своими. Кусает, насилуя мой рот, а я ничего не могу сделать, кроме как стиснуть до скрежета зубы.

Настроение Шакала меняется каждую секунду, резко отрывает меня от себя, разворачивает спиной, вжимаясь всем телом, чувствую его стояк, от этого так мерзко и противно.