Рецидив

— Ой, да чего вы стоите, курицы. Все, бля, делать за вас надо, открыть не можете людям, может, это ко мне.

Антоша, обутый только в домашние тапочки, зашагал по выложенным камнем дорожкам, почесал на ходу, задницу и подтянул старые треники.

— Скажите, чтоб он не открывал.

— Да чего ты так испугалась? Это, наверняка, к Антоше, дружки-алкаши, они каждый день приходят.

Но я не верила, что это алкаши, и точно не к Антошке.

— Черныш, фу! Заткнись, блядь, чертово отродье.

Антон цыкнул на собаку, но пес только еще больше зашелся лаем, дернулся, от чего мужчина отпрыгнул в сторону. В этом доме даже собака не ставит Антоху ни во что. Ухватилась за перила крыльца так, что свело пальцы, не отвожу взгляд от ворот, в груди нарастает паника, реальная, давящая на нервы.

— Не открывай, стой! Стой!

Я срываюсь с места, бегу, чтоб остановить Антохуи не дать ему открыть калитку больших ворот. Он только машет рукой, чтоб я отвязалась, а я не успеваю всего несколько шагов, щелчок затвора, дверь резко открывается, и крепкие ребята вваливаются во двор.

— Как приятно, детка, ты меня встречаешь. Я тоже скучал, с ног сбился, как искал нашу пропажу.

Прикусываю щеку, чтоб не завыть от отчаянья. Коваль Андрюша собственной персоной, а с ним еще человек пять крепких ребят. С разбега чуть не натыкаюсь на него, а он так ловко оказывается рядом, хватая меня за грудки.

— Ну, привет, дикая. Три дня сучку тебя ищем, думаешь, нам делать больше нечего, как какую-то подстилку выискивать по крысиным норам?

— Так не искал бы, я тебя не просила.

— Борзая, да?

Коваль смотрит на меня с диким блеском в глазах, сжимая кофту в кулаке. Высокий, здоровый, стрижка почти под ноль, квадратная челюсть, полные губы. Интересно, на какой наркоте он сидит? Скорее всего, ни на какой, он по жизни такой больной на голову.

— Уймите, блядь, вы эту шавку, сейчас мозг треснет от ее лая.

Где-то сбоку послышались удары, крик Алевтины, жалобно заскулила собака, Антоха кинулся с кулаками на ребят Коваля, глухие удары, и он тоже стонет, но уже на земле. Я не хотела поворачиваться и на все это смотреть, на секунду прикрыла глаза, они пришли за мной, эти люди тут ни при чем. Надо уводить всех отсюда.

– Как вы нашли меня?

— Чудо, не иначе.

— Такой большой, а веришь в чудеса?

— Сам в шоке.

Коваль скалился, как придурок, в предвкушении моего линчевания, а у меня в груди образовывалась огромная черная дыра. Видимо, это моя судьба, не видеть ничего хорошего, только кровь и грязь. Только вот такие братки, наркоманы и темные стены ночного клуба — мое окружение. Ведь хотела вырваться, стать другой, но кому такая была нужна, с комплексами и страхами. Но ведь рискнула, поэтому и согласилась помогать Шиловым, поэтому и ввязалась в эту авантюру в поисках лучшей жизни таким путем. А просто так ничего не дается, за все надо платить. Вот и узнаем, какая моя цена.

— Что вы себе позволяете! Отпустите девушку! Немедленно отпустите, — Алевтина кричала на весь двор, собака молчала, Антоха, ухватившись за печень, стоял согнувшись.

— Отпусти, — убираю руки Коваля с себя. — Не трогай больше никого.

— Как скажешь. Ну, что, красавица, поехали, покатаемся? Шакал ждет, тоскует по своей любимой танцульке. Дружков твоих исполосовал, теперь твоя очередь. Будет ебать тебя и резать, а потом наоборот.

Я опустила голову, стало жутко холодно, мороз пробирал до нутра. Кровь перестала бежать по венам, неужели он их убил? Приложила холодные пальцы к губам, посмотрела на мужчину перед собой.

— Они живы?

— Пока да.

Глава 37 Глеб

Глеб

— Морозов, ты плохо меня слышал, когда я говорил тебе залечь, спрятаться где угодно, не высовываться пару дней. А ты что, опять играешь в героя?

— Я не собираюсь отлеживаться, Егор, ты это прекрасно знаешь. И давай закроем эту тему.

— Господи, такое чувство, что мой начальник службы безопасности дурак. Ты что, совсем мозгом поплыл? Девку увидел и все, крышу снесло, мозгами поплыл?

— Я не собираюсь это обсуждать.

На въезде в город утром, когда я оставит Агату на тетку, на посту гайцы не остановили меня. Хотя я уже грешным делом подумал, что на меня объявлен план “Перехват”, что будь я на своем Х5, далеко мне не уйти. Еще посмеялся, ну какой перехват, кто я такой? Если Воронцов говорит правду, и меня могут закрыть, предъявив обвинение в убийстве оценщика, то да, дела не так хороши.

Конечно, я отмажусь, найдутся свидетели, что на момент убийства я был совершенно в другом месте, что есть заявление об угоне “Ягуара”, но это время, это, мать его, чёртово время, и сидеть мне в камере несколько дней. У меня нет времени.

Воронцов орал в трубку, в чем-то он прав, и я бы на его месте сказал бы то же самое, но я на своем месте и сидеть ждать чуда не собираюсь. Широкие шины месили грязь из талого снега, грязный “Додж” въезжал во двор пятиэтажки. Машинально смотрю по сторонам, продолжая выслушивать наставления своего босса.

— Егор, я понял тебя, мне некогда. Наберу позже.