Рецидив

Тем более странными на фоне явного прогресса показались для экспертов МАГАТЭ действия южнокорейских властей, внезапно засекретивших события, происшедшие на ядерной электростанции Йонгван двенадцатого июля.

События же развивались следующим образом.

Известно, что компьютерные системы, управляющие реакторами, имеют как минимум две программы безопасности, отключающие внешние каналы связи при попытке вмешательства в регулировку процессов ядерного распада, охлаждения, отвода электроэнергии и сброса поглощающих нейтроны стержней для аварийной остановки реакторов. Но если подать в контур управления ложную информацию о нерасчётных колебаниях магнитных полей, компьютеры способны ради гашения колебаний довести ситуацию до полной утраты контроля — при якобы уменьшении мощности процессов ядерного распада, а на самом деле усиливающие их.

Именно такой вирус и был запущен в цепь управления четырёх новейших реакторов APR-1400, считавшихся самыми безопасными в мире.

Агония длилась недолго.

Компьютеры сопротивлялись вирусу почти минуту, едва не доведя ситуацию до взрыва.

Однако в самый последний момент в реакторные зоны АЭС были допущены специально обученные люди, которые вручную сбросили замедляющие реакцию решётки поглощающих стержней, и реакторы буквально «вмёрзли» в состояние режима «мёртвой остановки», при котором реакции распада расщепляющихся материалов, в данном случае плутония, просто не могут идти.

Взрыва не произошло.

Вернее, взрывы были — вскипели сначала первичные, а потом и вторичные контуры охлаждения, выбросившие в воздух большое количество радиоактивного пара, но главные охладители — висмут-свинцовые — не пострадали, иначе все реакторы были бы разрушены и, возможно, город Йонгван превратился бы во второй Чернобыль.

Однако обошлось. Компьютеры управления раскачали процесс, подчиняясь информации вирус-программы, получившей впоследствии имя Йонгван-яма. Но спасли ситуацию вовсе не новейшие технологии, а люди, предусмотревшие самый простой способ остановки реакторов.

В тот же самый момент о происшествии с четырьмя новейшими южнокорейскими реакторами на АЭС в Йонгване стало известно господину А.

Неудача с экспериментальной проверкой идеи одномоментного взрыва всех земных атомных реакторов его огорчила, но не насторожила. Действия людей — существ «условно разумных», он в расчёт не принимал. Их надо было «вывести за периметр» поля продаж, то есть ликвидировать, а для этого все средства считались хорошими. Ждать пятьсот земных лет для осуществления задуманной стерилизации Земли он не хотел. Не получилось с ядерными реакторами? Получится с «облаком Хаоса» либо с чем-нибудь ещё, проблема давно была решена в галактическом масштабе, на примере других «условно разумных» существ.

В способности же землян мыслить и оценивать последствия контактов с галактоидами А-Фортэ не верил, несмотря на недавнюю стычку с ними на планете Сьён. Он свято верил в свой гений.

Далеко от Земли

Похоже на раннее утро

«Падение в бездну» закончилось лёгким ударом в ноги, и Максим осознал себя стоящим на твёрдом полу посреди странного помещения с волнообразными шелушащимися стенами. Огляделся, приходя в себя. Встряски «телепортации» ему были хорошо известны со времён путешествия на Сьён и не влияли на самочувствие.

Вспомнилось, что хаур перенёс сюда стул.

Однако в помещении не было и следа стула, что говорило о работе какого-то устройства, освобождающего портал.

По меньшей силе тяжести, интерьеру и необычному сочетанию запахов он сразу понял, что хаур перенёс его на другую планету, но где она находится и кому принадлежит портал выхода, догадаться было сложно.

Среди «ароматов» ладана, чернил и резины мелькнул знакомый тонкий запах.

Максим принюхался и удовлетворённо ударил кулаком о ладонь: это был запах духов Ольги, спутать его было невозможно ни с каким другим.

Расчёт оправдался: она находилась здесь! А значит, был оправдан и риск прыжка «в пасть дьяволу», кем бы этот дьявол ни был.

Максим обратил внимание на цвет круга, в центре которого он стоял, сошёл с него. Сомнений не было, круг представлял собой финиш-площадку для каналов «внепространственного» перемещения, а отсутствие стен вокруг, образующих «стаканы кабин», как на Сьёне, говорило о том, что данная транспортная система отличается от использованной на Сьёне.

Максим вспомнил о беглеце, с которым они с Таранухой сражались в пустом доме на Мосфильмовской, усилием воли привёл себя в боевое состояние.

Беглец последовал за Ольгой и находился где-то неподалёку, в глубинах здания, олицетворявшего собой не то базу, не то чьи-то личные владения. А это означало, что он мог появиться в помещении портала в любой момент.

Пахнуло холодным ветром с запахом озона.

Максим оглянулся.

В центре круга возник призрак, оконтуренный вспыхивающими искрами, превратился в Брызгалова.

Капитан пошатнулся, однако, как и Максим до него, удержался на ногах, сделал шаг, ища равновесие.

— Здрасьте вам!

— С прибытием, — сказал Максим. — Освободи финиш-поле.

Брызгалов посмотрел под ноги, сошёл с круга, держа в руке сумку.