Ретт Батлер

Эшли и Мелли были словно новобрачные. Мы беседовали о книгах, искусстве, музыке — ни слова о политике или торговле, — а ночи были наполнены такой чувственностью, что стыдно вспомнить! Мы ни разу не заикнулись, во что может вылиться наше вожделение. Наверное, надеялись, что после трудных родов еще одного зачатия не получится.

Но поскольку я верю, что Бог не может быть бессердечен — Ему все ведомо, то я готовлюсь к родам.

Если выживу, на то воля Божья. Если нет, то молюсь, чтобы выжил ребенок. Она такая умненькая и сильная, и так хочет жить. Говорю «она», ибо уже сроднилась с ней ближе, чем могла бы с мальчиком. Я верю в нее. И рассказываю ей, что ее отец был создан для лучшего мира, чем та неразбериха, к которой мы привыкли. Я убеждаю свою дочь создать свой мир, где могли бы жить в чести и спокойствии благородные души вроде Эшли.

Розмари, это должно быть осуществимо! Мы родились в девятнадцатом веке, стоящему у врат рая, где больше не будет войн и всех ждет счастье!

Что моя дочь узнает о нашем мире? Если жизнь до войны представляется мне весьма отдаленной, какой она покажется ей?

Станем ли мы, конфедераты, сентиментальными привидениями? Наши страсти, сомнения и желания превратились в далекую идиллию, где полно верных темнокожих, плантаций и домов с белыми колоннами, а еще приветливых господ, чьи манеры столь же безупречны, как и одежда.

О, Розмари, наши жизни разделились на «до», с каждым днем отодвигающееся все дальше, и «теперь», которое столь ново, что еще не просохла краска.

Какая же я неблагодарная! В окно светит солнце, я слышу крики играющих детей, а сама в это время предаюсь грустным фантазиям.

Милая Розмари! Я приоткрыла истинную цель своего письма. Ты должна приехать в Атланту.

Я придаю большое значение твоим обязанностям в школе, но умоляю тебя подумать о брате. Когда Бонни Блу убилась, Ретт так горевал, что я испугалась за его рассудок.

Как легко все могло пойти по-другому! Малютка Бонни могла не понукать своего неповоротливого пони прыгать через те барьеры. Пони мог не споткнуться. Дети падают с лошадей каждый день. Порой Питтипэт очень волновалась, когда Чарльз слетал с лошади. Но большинство детей не погибает, упав с пони.

Смерть Бонни в буквальном смысле разбила сердца ее родителей, как ты, конечно, понимаешь.

Целые четыре дня Ретт оставался подле бедной мертвой дочурки, не позволяя гасить свет. Он просто не вынес бы, если бы ее сразу похоронили — навечно погрузили бы во тьму, которой она так боялась!