Ретт Батлер

— О, миссис Батлер, до чего же… предсказуема была бы моя жизнь без вас.

Когда Уэйд тоже выразил желание поехать, Ретт сказал:

— Готовься. Через десять минут собираемся у конюшни.

Ждать не будем.

Уэйд побежал по лестнице вверх.

Ретт повернулся к Скарлетт.

— По словам Розмари, Уотлинги покинули округ.

— Так говорит шериф Тэлбот, а еще он сказал, что знаком с тобой. Откуда?

После смерти Бонни Блу и Мелани Ретт замкнул горе в себе, будто ничего другого не оставалось. Однако сейчас он произнес тихим голосом:

— Когда-нибудь я расскажу тебе о Тунисе Бонно.

Скарлетт и Розмари помахали им на прощание.

— Розмари, неужто Ретт пробыл тут всего два дня?

— Брат может иногда подавлять.

— Он сильно изменился, Розмари. То есть это прежний Ретт, но он приобрел новые черты. Теперь я… вновь чувствую себя девушкой, — Она чуть помолчала, затем тихо добавила: — И молюсь, чтобы жизнь была милостива ко мне.

— Конечно, так и будет, дорогая.

— Ты правда в это веришь? О, пожалуйста!

Только Луи Валентин, который освоил шесть сборников Макгаффи из семи[84], был разочарован, когда Розмари отменила в тот день занятия. Бо попросился сопровождать Розмари в усадьбу Двенадцать Дубов, но она не разрешила: только после того, как отец почувствует себя лучше.

Розмари упаковала в корзину с крышкой кукурузный хлеб, зелень и овощи от Мамушки, мясную вырезку и остатки вчерашнего пеканового пирога.

Дождь освежил воздух и прибил окрестную красную пыль, громко запели птицы. Розмари невольно улыбнулась, подумав о брате и Скарлетт. Они как будто по взаимному согласию разыгрывали роли долго и счастливо живущей и замужестве супружеской пары, подшучивая друг над другом, создавая энергичную напряженность между собой; казалось, даже воздух вокруг них начинал искрить и потрескивать. Прошлым вечером, когда Ретт ввел Скарлетт в столовую, шуршание ее накрахмаленной нижней юбки напомнили потрескивание электрофорной машины.

Скромное жилище Эшли производило гнетущее впечатление.

Нестираная одежда кучей громоздилась в углу, а грязные тарелки — в раковине. Драгоценные книги Эшли были беспорядочно разбросаны, постель скручена чуть не в узлы, так беспокойно он ворочался во сне.

Розмари открыла дверь и окна настежь, чтобы проветрить комнату, и, напевая, что-то, занялась уборкой. Когда комната смогла наконец удовлетворить ее чистотой, она поставила лилово-гвоздичные розы в кувшин рядом с принесенной корзиной со снедью.

Захватив с собой на веранду книгу «Сады Англии», Розмари расположилась там послушать жужжание пчел, чириканье ласточек и отдаленное постукивание дятла.

Солнце пригревало, Розмари неспешно перелистывала страницы, внимательно рассматривая каждый раскрашенный от руки дагерротип. Садоводы навязывают человеческие ценности дикой природе, прекрасно понимая, что природа должна в финале одержать верх. Садоводство — род тихого и стойкого мужества.

Когда Эшли прискакал, он слегка щелкнул поводьями над головой лошади, ослабил крепление привязанного к седлу костыля, затем, вынув здоровую ногу из стремени, перекинул ее через шею лошади, соскользнул по лошадиному боку и оперся одновременно на костыль и неповрежденную ногу.

— Как видите, я не совсем беспомощен.

Опираясь на костыль, он по-крабьи забрался по ступенькам в хижину.

Эшли давно не брился. Его штаны были перепачканы красной глиной.

Он бросил взгляд на розы.

— Сорт гвоздичный однодневный не годится для букетов. Лепестки опадают.

Розмари ответила:

— Должна ли я сожалеть, что срезала эти цветы?

Эшли тяжело плюхнулся в кресло и прислонил костыль к умывальнику.

— Прошу простить, Розмари. Сейчас я не в лучшей форме. Моисей сказал, Ретт вернулся. Должно стать полегче.

Розмари завязала ленты шляпки.

— В корзине вы найдете пекановый пирог. Надеюсь, он поднимет вам настроение.

— Розмари, пожалуйста, не уходите. Мне жаль, я вовсе не хотел прогонять вас.

Розмари немного поколебалась.

— Там еще зелень и кукурузная лепешка от Мамушки.

Эшли сказал:

— О, я неравнодушен к зелени с кукурузной лепешкой. Спасибо, Розмари. Не погостите ли еще немного? — Он помассировал подмышку, натертую костылем, — Вот уж никогда не думал… насколько удобно иметь две ноги.

— Эшли, вы пытались помочь, и мы благодарны за это.

Вы рисковали жизнью.

— Из-за меня погиб Уилл Бентин.

— Замолчите, майор Уилкс.

Эшли скривился.

— Розмари… дорогая, добрая Розмари, вы никогда не были противны самой себе. Вы никогда не молили Бога придать смелости положить всему этому конец и…

— Эшлн Уилкс! Надо ли напоминать, что мой муж покончил с собой?

Он уронил голову на грудь, закрыл лицо руками и застонал.

Розмари постучала ложкой о миску и сказала более мягким тоном:

— Отведайте. Это добавит железа в вашу кровь.

Эшли попробовал и буркнул:

— Вкус как у ржавого обруча от бочки.

Розмари улыбнулась неуклюжей шутке и подумала про себя: «Хоть какая-то перемена. Спасибо тебе, Господи».

Эшли не покончит с собой. У Эшли Уилкса нет ужасных секретов, которые могли бы поглотить всю душу без остатка.

Когда Ретт с Уэйдом вернулись из Атланты, Уэйд был в новой шляпе, надетой под тем же залихватским углом, что и у Ретта.