Ретт Батлер

Морщинки от частого смеха в уголках глаз брата Розмари были такими знакомыми и милыми. Как она могла забыть, что он столь элегантен? Розмари направилась к нему, словно во сне.

Глаза его стали серьезны.

Кассиус, взяв первые нежные ноты пьесы «Спи, моя милая» Стивена Фостера, остановился.

— Малютка Розмари, ненаглядная сестренка! — Глаза Ретта увлажнились, когда он сжал ее руки, — Окажи мне честь, станцуй со мной.

Глава 9 БАРБЕКЮ НА ПЛАНТАЦИИ В ДЖОРДЖИИ

Ретт Батлер не чувствовал себя таким беспомощным уже двенадцать лет, с той самой ночи, когда жизнь потеряла всякий смысл и он с отчаяния напился на крыльце полковника Джека.

Форт Самтер обстрелян! Думают эти глупцы, какую игру затеяли?

— Я получу груз на станции, мистер Кеннеди, — сказал Ретт, — Мой банк в Атланте оплатит чек.

Фрэнк Кеннеди, поглаживая жиденькую рыжую бороду, перевернул чек Батлера, будто ожидал найти надпись с обратной стороны.

— Да, конечно, — произнес он, — Конечно…

— Если вас что-то беспокоит…

— О нет, мистер Батлер! — Кеннеди чересчур энергично замотал головой.

Они вдвоем стояли в зале магазина Кеннеди в Джонсборо. С балок свисали деревянные ясли для сена, копченые окорока, вилы, а ряды полок полнились одеждой и хозяйственными товарами. В магазине не продохнуть было от запаха мелассы и соснового дегтя.

Надо же, почтенные жители Чарльстона, и Лэнгстон Батлер среди них, разожгли войну! Что за надутые, проклятые глупцы, а еще распевают гимны в церкви!

Негр-продавец осторожно наполнял глиняный кувшин скипидаром, другой подметал пол. Несмотря на неказистую внешность, Кеннеди был влиятельным человеком, владельцем пятидесяти рабов, второго по величине магазина в Атланте и плантации в Джорджии, дававшей первосортный хлопок.

Ретт купил у Кеннеди собранный урожай, который должен принести верную прибыль. И полагалось бы ощущать подъем.

А он чувствовал себя отвратительно.

— Ваша деловая репутация безупречна, — Кеннеди сморгпул и осекся, — Я имею в виду…

Ретт без всякого выражения посмотрел на него в упор.

— Некоторые утверждают, что я ренегат?

Кеннеди провел рукой по волосам.

— Не обижайтесь, сэр. У меня и в мыслях не было вас обидеть.

Он сложил чек Ретта и сунул его в бумажник.

— Слушайте, Батлер, вы сегодня заняты? Не желаете провести день за городом? Джон Уилкс устраивает пикник по случаю обручения сына. Приглашаются все. Гостеприимство в Двенадцати Дубах… не могу найти слов… — в поисках хвалебного определения торговец даже замер, — просто легендарное! — Он указал куда-то на север. — Почти возле Атланты. Поедемте! А я доставлю вас к поезду вовремя.

Поскольку поезд отбывал не раньше десяти вечера, а день, проведенный в гостинице Джонсборо, показался бы Ретту в его мрачном расположении духа вечностью, он принял неожиданное приглашение Фрэнка Кеннеди. Тривиальные решения меняют нашу жизнь гораздо чаще, чем мы готовы в этом признаться.

Двуколка Кеннеди неспешно катилась мимо зарослей нежно алеющего багряника. От кустов линдеры шел пряный аромат. В чаще призрачно мерцал кизил.

Северная Джорджия сейчас во всей красе, екнуло сердце Ретта. Он провел зиму в Манхэттене, где война была главной темой для разговоров в каждой столовой, в каждом клубе. Ретт слышал речь Авраама Линкольна в колледже Купер-Юнион и подумал, что этот нескладный длиннолицый северянин станет серьезным противником. Сотни тысяч янки формировались в полки.

Батлер съездил в Нью-Хейвен, где оружейник поведал обходительному гостю, что не может найти нужное оборудование.

— У меня заказов больше, чем я в состоянии выполнить, — пожаловался он, — Батлер, вы не поможете мне найти станок для обточки стволов?

Одним воскресным днем Ретт совершил поездку на Бруклинскую верфь, где строили сотни военных судов. Там и сям слышались удары молота, корпуса покрывали медью, маляры красили, стоя на лесах, сотни женщин шили паруса…

В воскресенье.

А на юге готовились встретить Голиафа по всем правилам рыцарского поединка.

Черт бы побрал этих глупцов!

Ретт Батлер любил Юг: его мягкую обходительность и гостеприимство, вспыльчивость сразу вслед за томной медлительностью. Но если какое-то явление было неприятным, южане в него не верили.

Фрэнк Кеннеди неверно истолковал молчание Ретта. Видя в нем беспокойство незваного гостя, Фрэнк неуклюже стал успокаивать партнера: мол, хозяин дома, Джон Уилкс, джентльмен старой закваски, а его сын, Эшли, хоть и молод, тоже, конечно, старой закваски. Невеста Эшли, Мелани Хамильтон, — изящная малютка, но с изюминкой.

Не получив никакого ответа, Фрэнк пустился перечислять молодых гостей: Тарлтоны, Калверты, Манро, Фонтены.

— Когда Тони Фонтен прострелил Бренту Тарлтону ногу, оба были пьяны в стельку и только посмеялись!

Кеннеди потряс головой: осторожный человек, наполовину завидующий безрассудству.