Реванш

Через секунду они уже стояли у заиндевевших ворот, отделявших нормальный живой мир от входа в ледяной ад. Поскольку руки Семёна были заняты драгоценным грузом, отпирать засов пришлось Вертеру. Пока тот возился с примёрзшей щеколдой, бессмертный стоял с отрешённым видом и старался лишний раз не опускать глаза, чтобы не видеть лица Радека. Наконец ворота распахнулись, и на похоронную процессию дохнуло арктическим холодом. Семён решительно направился к пещере, но в проходе обернулся. Вертер встретился глазами с бессмертным, и ему сразу сделалось не по себе от этого потухшего взгляда. Как будто смотришь на золу в отгоревшем костре.

– Кто бы мог подумать, что мне придётся убить своего сына, чтобы его спасти,– голос Семёна сорвался, словно подступивший к горлу комок не пропускал звуки наружу.

– Хочешь, я это сделаю,– предложил Вертер.

– Нет, я сам,– Семён покрепче прижал к себе тело сына и шагнул внутрь ледяной пещеры. – Закрой за мной дверь,– попросил он,– хочу попрощаться наедине.

– Ты только недолго,– заволновался Вертер,– там можно запросто замёрзнуть насмерть.

– Я же бессмертный,– Семён криво усмехнулся и скрылся в полумраке пещеры.

Отсутствовал он действительно недолго. Собственно, на прощание с сыном бессмертному потребовалось даже меньше времени, чем рассчитывал Вертер. Буквально через минуту дверь открылась, и Семён вышел наружу, однако вид у него был такой, как будто он только что вылез из могилы. Вертер, конечно, понимал, что отец, собственными руками отправивший сына на смерть, вряд ли станет радоваться жизни, но эти запавшие, ничего не видящие глаза и посеревшее, словно покрытое пеплом лицо были уже за гранью нормальности. В конце концов, для Радека смерть была спасением, а вовсе не концом существования. Очевидно, в пещере случилось что-то фатальное, и следующие слова Семёна подтвердили подозрения Вертера.

– Я не успел,– губы бессмертного двигались как бы отдельно от остального лица. – Он просто исчез.

– Но ведь два часа ещё не истекли,– возмутился Вертер. – Вот тварь, хозяин своего слова. Ты держись,– он обнял всё ещё пребывающего в шоке Семёна, но тот даже не пошевелился.

Двое мужчин долго стояли у покрытой инеем двери и молчали. Спешить уже было некуда, этот раунд боя со смертью они проиграли.

– Ты не обижайся, Вер,– Семён наконец нашёл в себе силы вернуться из горестного транса,– но я не хочу быть защитником его мира.

– А это не его мир,– процедил сквозь зубы Вертер,– больше нет. Теперь этот мир принадлежит людям, и защищать нужно именно их, в том числе и от зарвавшегося Создателя.

Глава 32

Штормило не по-детски. Бурые, клубящиеся, подобно дыму пожарища, тучи тянулись со стороны горизонта. Впрочем, определить местоположение того самого горизонта можно было исключительно виртуально, так как море и небо сделались одинакового свинцового оттенка и разделить их не представлялось возможным. Безобидная прогулка вдоль кромки прибоя в одночасье превратилась в весьма экстремальный способ скоротать время. Резкие и непредсказуемые порывы ветра буквально валили с ног. А если этого оказывалось недостаточно, чтобы образумить одинокого любителя пляжных прогулок, то ошалевшие от разгула стихии волны старались изо всех сил исправить сие упущения, окатывая неразумного экстремала морской пеной и брызгами.

Антон заметил одинокую фигуру брата в самом конце пляжной полосы, вплотную примыкавшей к невысокой вытянувшейся далеко в сторону моря скале, которую Создатель специально тут поставил в качестве волнореза. Похоже, бродить по колено в морской пене показалось Сабину слишком пресным развлечением, захотелось полюбоваться более брутальной сценой встречи гигантской, не разбившейся на мелководье волны со скалой. Зрелище действительно заслуживало восхищения, и автор сей водной фантасмагории не стал отвлекать зрителя неуместными вопросами о цели его визита. И так было понятно, что Сабину нужно о чём-то поговорит, причём тема разговора была столь болезненной, что тот решил проветрить мозги перед тем, как в неё занырнуть.

Щепетильность Создателя вскоре была вознаграждена. Его нагулявшийся братик, промокший даже не до нитки, а буквально до кишок, соизволил наконец осчастливить своим появлением его дом. Расторопный гном к тому времени уже успел раскочегарить самовар, так что к приходу Сабина стол был накрыт по всем канонам гостеприимства. Гость втянул носом терпкий запах тлеющих кедровых шишек и удовлетворённо кивнул.

– А на кедровых и впрямь вкуснее получается,– заметил он, попутно высушивая свою одежду и волосы. – А где Лиса?

– Ты же знаешь, она не любит плохую погоду,– Антон подвинул чашку с ароматным чаем брату. – Лиса отправилась навестить Лику, а то бедняжка совсем загрустила. Вертер теперь бывает дома лишь наскоками.

– Да, они с Семёном зачищают остатки Ордена,– пояснил Сабин. – Там всё непросто. Эти уроды защищаются отчаянно. Так что её любимый вояка ещё не скоро вернётся.

– А я-то всё никак не дотумкаю,– гном скорчил глумливую рожицу,– куды ж енто наш эльф запропастился. Выходит, Даня налаживает ловушки для арестантов.