Реванш

– Не нужно меня защищать,– из взгляда Радека вдруг напрочь исчезло выражения отчаяния, которое, уже казалось, поселилось там на ПМЖ. – Всё правильно. Он Создатель этого мира, а я – его угроза. Кому же ещё устранять угрозу, как не Создателю? Я принимаю твой приговор,– он развернулся к палачу и уставился ему в глаза,– но прошу об отсрочке. Я слишком долго прожил на Земле и успел обзавестись близкими людьми. Хочу попрощаться.

– Ты же понимаешь, что скрыться от меня не получится,– спокойно уточнил Приф.

– Я не собираюсь от тебя бегать,– Радек презрительно усмехнулся. – Мне нужно всего два часа. Или это, по-твоему, слишком много?

– Принято,– отрезал Создатель. – Через два часа ты исчезнешь.

Глава 31

Не секрет, что лекарство от болезни зачастую может быть опаснее самой болезни. Подобные случаи в медицине наблюдаются сплошь и рядом. Может быть, именно поэтому лекари сделали своим девизом «не навреди». И отчего же тогда финал задуманного спасательной командой спектакля с судилищем оказался для них столь шокирующим? Возможно, долгое общение с Антоном убедило их в том, что высшее существо такого масштаба, как Создатель, априори должно быть милосердным. Или они забыли, что в проявленном мире нет ничего абсолютного, в том числе и способа проявления милосердия. И разве не логично было бы предположить, что Создатель скорее будет милосерден к жителям своего мира, нежели к тому, кто был повинен в их массовой гибели?

Так или иначе приговор Прифа поверг авторов игры в правосудие в натуральный ступор. Их мозги просто отказывались поверить в реальность произошедшего. Не удивительно, что всё их внимание обратилось к суровому судье, словно они надеялись, что тот одумается и обратит всё в шутку. Единственным, кто смог сохранить способность к рациональному мышлению, оказался Радек, хотя совсем недавно это именно он вроде бы вплотную подошёл к порогу, за которым вообще отсутствовало какое бы то ни было мышление. Пока вся его группа поддержки рефлексировала, Радек просто развернулся и удалился в лес. Только когда его фигура скрылась за стволами деревьев, накосячившие лекари очухались и пустились в погоню.

Приговорённый Разрушитель вроде бы не спешил, но эта его неторопливость оказалась обманчивой. Углубившись в лес, преследователи обнаружили, что беглеца и след простыл. Впрочем, они довольно быстро догадались, что он направился к небезызвестному плоскому камню, когда-то служившему местом публичных казней, что было весьма символично, учитывая обстоятельства. Разумеется, выбор именно этого места не мог не навести кое-кого из группы поддержки на мысль, что Радек хочет спрыгнуть с обрыва в надежде, что смерть помешает Создателю уничтожить его сознание.

– Это он зря,– Сабин не удержался от комментария. – Для Прифа в его мире не существует недоступных базовых реальностей, и реальность посмертия тут не исключение. Он достанет Разрушителя повсюду, причём удалённо.

– Не каркай,– прорычал Семён, и преследователи устремились вперёд.

Выйдя к камню, они действительно обнаружили Радека стоящим на краю обрыва, однако когда тот услышал за спиной шаги, то обернулся и пошёл навстречу преследователям. Похоже, он просто любовался видом, пока их поджидал. И вот тут доброхотов накрыл когнитивный диссонанс. Из поникшего, раздавленного чувством вины страдальца Радек вдруг превратился в хладнокровного и собранного воина, в Разрушителя. На его лице невозможно было заметить даже намёка на какие-либо эмоции, как будто кто-то стёр их тряпкой. Спокойный сосредоточенный взгляд, уверенные движения и ни капли страха или растерянности, словно всё шло именно по его плану.

– А вы не торопились,– попенял доброхотам Радек. – Пожалуй, стоило запросить больше времени.

Семён был настолько ошарашен сей необъяснимой метаморфозой, что в первый момент даже подумал, что предыдущая сцена, когда Радек согласился с беспрецедентным по своей жестокости приговором, была просто талантливой игрой, а на самом деле в гениальных мозгах его сыночка уже созрел секретный план спасения.

– К чёрту этого говнюка с его приговором,– воодушевлённый собственными фантазиями бессмертный поспешил высказаться в поддержку мятежника. – Тоже мне, вершитель судеб. Явился на всё готовенькое и давай рубить головы. Никто не давал ему права решать, кто заслуживает наказания, а кто нет.

– Это не наказание, а милосердие,– отрешённая улыбка, скользнувшая по губам Радека, была больше похожа на тень. – Не обижайтесь, но я не смогу жить с чувством вины, а Разрушителю действительно не место в нашем мире. Всё правильно.

– Ты решил сдаться? – от разочарования и недоумения лицо Семёна застыло эдакой трагической маской. Увы, его жизнеутверждающая версия оказалась ошибочной. Похоже, мотиватором волшебного преображения Радека было нечто весьма далёкое от желания жить. – Тогда зачем ты выпросил отсрочку? – уныло пробормотал бессмертный.